Старуха стояла, закутавшись в плед,
Было видно, что много прожито бед.
В ладони протянутой два медяка…
Прошло больше года, как нету сынка,
А с ним оба внука. Одна, голодна
Понуро у стенки стояла она.
Я к ней подошел и задал вопрос:
Давно, мол, стоишь? Ведь лютый мороз.
Глаза опустила: «давно, мол, стою,
И чаще всё кажется, что на краю.
Куда мне идти? Невестка моя
С другим убежала в чужие края.
К кому мне идти? Не семьи, не друзей
И с каждым моментом, чем старей, тем вдовей…»
Заплакала, села – монетки все врозь.
И новый тогда ей я задал вопрос:
«Скажи мне, родная, поведай мне весть,
Хоть есть, на что пить и есть, на что есть?»
Слёзы по скулам текли, как ручьи.
Для кого же мне есть? Для кого? Для семьи?
Я на гроб накоплю, в небеса помолюсь
И скину с души опостылевший груз.
Я поднялся, вздохнул и последний свой рупь
Положил на ладонь ей, и контуры губ
Мне шепнули – спасибо за маленький грош,
Только сына ты этим никак не вернешь…