Забывается мной горячительный статус слезниц,
Если ты аневризмой спасенья стенаешь в объятьях.
И глаза, возле глаз пропорхнув мотыльками ресниц,
Просыхают, сгоняя тоску в дуновенных приватьях.
Атрибутика вздора волнительной гаммой пьянит,
И корпускулы неги пробив утопический казус,
Расправляют стеснённый узор капилляровых сит,
Чтобы лучше вплелась мимолётность в рецепторы пазух.
Феерический спарринг похож на разряды грозы,
Ослепляющей в душеметаниях боли прозрений.
И почти что вслепую, все беды, сложив на весы,
Выставляю, как гирю пропорций святилище тени.
И срываясь по нитям дождя, понимаю острей,
Через мокрую дрожь отношенье к тебе и к бесовью.
Что в промозглой чернильности гульбищной пытки ночей,
Испытание бурей ничто, по сравненью с любовью!