Убегал я от них, задыхаясь от собственной злобы,
Мне бы встать и клыками их шеи порвать,
Только мысли о ней, о прекрасной и тёплой волчице,
Заставляют оврагами, ямами
спешно позорно бежать.
Уводя их подальше от места любви и свободы,
От внезапно проснувшейся в чреве семейки волчат,
Продолжаю я бег свой безумный, возможно, последний,
Продолжаю, пока потерявшие запах
собаки молчат.
Сколько их, пожелавших последнего утра
Мне и ей, и проросшему семени нашей любви,
Я не знаю, но серую шкуру матёрого волка,
Под прицелом охотничих ружей
я должен подальше от них увести.
Ну, а если закончится гонка печальным исходом,
И догонят – удачным окажется чей-то прицел –
Вся округа услышит предсмертное пение волка,
Как, не зная позора,
его маленький род уцелел.