Светлая агидель

 
Хочу друзья, один поведать я рассказ,
Про чудеса, что приключаются у нас!
Его поведал мне один седой старик,
К его рассказу, своим сердцем я приник.
Он мне певучую легенду рассказал,
О тех годах, когда влюбленным был Урал!
Он всей душою деву – Волгу полюбил,
Двух дочерей ей, двух красавиц подарил!
Теперь легенду ту, поведаю для вас,
Внемлите люди, ведь прекрасен сей рассказ!

Среди лесистых горных сказочных земель,
Жила в одном ауле дева Агидель,
Она красой своей, затмить луну могла,
При этом скромной и приветливой была.
Огнем прекрасным, милый взгляд ее горел,
Амур в сердца мужчин послал не мало стрел!
В нее, в ауле, все мужчины влюблены,
Ей пели песни, в чистых отсветах луны!
Но сердце девушки, любовь не обожгла,
И Агидель иными мыслями жила,
Вокруг царило горе, в страхе жил народ,
И в этом мире, счастья дева не найдет,
Не сможет в жизни она счастье отыскать,
Если вокруг народу суждено страдать.
Никто не знал, как дева оказалась здесь,
Кто ее родственники, если они есть?
Её отца и мать старались отыскать,
Чтобы узнать: к кому сватов им засылать?
Но о семье, на говорила никогда,
Так проносились над селением года.
Жесткость правила, неволя честный люд,
Владыки власть свою суровую блюдут,
Мечтали люди, друг такой батыр придет,
Что на народе, цепи рабства разобьет.

Но злой правитель быстро сменится иным,
И, вера в радость, улетучится, как дым.
Но Агидель, свою свободу берегла,
И клятву верности, мужчине не дала,
И шла молва, трезвоня по большой земле,
Об Агидель, подобной солнцу и луне!
Дошло известие к правителю страны,
Карать и миловать, права ему даны,
Он сына старшего, скорей услал в поход:
Быть может, в этой деве, счастье он найдет?
Он был с рождения озлоблен на людей,
Ему в народе дали прозвище, - «злодей»!
Он на предательство и подлость был мастак,
И звался он, как и положено, - Ашак!
Ходили слухи, сто он в детстве и не жил,
Дух леса черного, Ашаку в грудь вложил
Холодный камень, что б любви он не узнал,
Чтоб он, при виде чужой боли не страдал.
И вот Ашак седлает резвого коня,
Он скачет к девушке, три ночи и три дня!
На нем халат богато золотом расшит,
Охотник зоркий на плече его сидит!
Конь вороной под ним гарцует, как огонь!
Коня такого чужаку, попробуй тронь!
На конокрада конь, как дьявол нападет,
Граву копытами он вору разобьет!
От его топота идет по лесу гул
На день четвертый, видит юноша аул.
В неговъезжает, чернобров и черноус!
Улыбкой светится, силен он, и не трус!
Средь дев в ауле, Агидель он отыскал,
Перед красавицею гордо он предстал,
Еще у девы он и слова не спросил,
Он своей статью, сердце девушки стеснил.
Ашак улыбкой белозубою сверкал,
Он своего, еще ни раз, не упускал!
Ведь он хитер, как лис, коварен и жесток!
Как змей, смертельный вымеряет он бросок.
Сказал он девушке:
                - Отправишься со мной!
И улыбайся! Я беру тебя женой!
Как тучка темная, печален девы лик,
И нрав веселый в грусти девичьей поник.
Мужчины хмурые, вкруг воина стоят,
Но, слов отказа жениху не говорят.
Он, сын правителя, велика его власть,
Любой, подавший голос, в яму мог попасть.
Но все же встал один батыр, отважен взор,
Он любит девушку, смерть лучше, чем позор!
Схватились молодцы, в борьбе бойцы слились,
Как корни дерева, рука к руке сплелись!
Трещат халаты, отрывались рукава,
На пять локтей кругом, истоптана трава,
Ашак почуял, что батыра не сломить,
Решил, коварством он героя погубить.
Из сапога незримо вытащил кинжал,
В руке могучей рукоятку он зажал,
Ударил юношу предательски Ашак,
Батыр от боли, отступил на один шаг.
Ашак смеется, взял аркан, вперед шагнул,
Петлей коварною батыра захлестнул,
И поволок его средь грязи и пыли,
Чтобы селяне, боле спорить не могли.
Расправу эту, дева зрила, не дыша,
Огнем горела чистой девушки душа,
Обиду всю, что в ней копилась и жила,
Она теперь в Ашаке разглядеть смогла!
И проросла в душе обида, как зерно,
Ведь был недобрым воин, в его сердце зло!
Он снова рядом, снова сделал к деве шаг:
- Пойдешь со мною! Слышишь ты? Ведь я, - Ашак!
Но Агидель сказала твердо:
                - Не пойду.
Чем быть твоей женою, лучше я умру!
Ашак взъярился, он к отказам не привык,
Взлетел в седло, подъехал к девушке, и в миг
Схватил красавицу могучею рукой,
В седло закинул, и умчал ее с собой!
Скакун могучий резво тропкою скакал,
А на плече у вора, сокол клекотал,
Уже поблизости разбойника шатер,
Расшитый полог, дорогой лежит ковер.
Но все ж, с позором не смирилась Агидель,
Она с седла слетела, словно дикий шмель,
Мелькнула средь дерев, и прочь назад, бегом,
В аул, туда, где ждут подруги, и ждет дом.
Но с каждым шагом все слышнее стук копыт,
Ашак озлобленный, во след за ней летит,
Он бел от ярости, камчою бьет коня,
От черной злобы, он не видит света дня.
Но Агидель в лесу, не просто изловить,
Не просто в небе, путь голубки отследить,
Мелькнет красавица, и снова нет следов,
Ашак теперь уже, на все пойти готов!
Он непременно хочет девушку поймать,
И за строптивость, хочет страшно наказать!
Весь день Ашак, за бедной девушкой скакал,
И наконец, он на тропе ее догнал,
Конем могучим её путь загородил,
И торжествуя, из седла он соскочил.
Вдруг захрапел скакун, на землю тяжко пал,
Видать за этот день, смертельно конь устал.
Но все ж в силке голубка, как ей далее быть,
И Агидель отца о помощи просить
Старалась громко, чтоб старик ее слыхал.
А перед ней, Ашак надменно хохотал:
- Здесь звать отца ты можешь много-много дней,
Но не услышит он, и станешь ты моей!
А за побег, и за погибшего коня,
Я накажу тебя, еще к закату дня!
Камча тяжелая в руке его взвилась,
Змеёю черной вокруг стана обвилась,
Из губ несчастной, вырывая боли крик.
Но старец грозный из тумана вдруг возник!
Глава седая подпирала облака,
Руками сильными, уперся он в бока,
Глаза его метали стрелы, словно град,
А голос страшный, грохотал, как камнепад!
Старик был в ярости, и гневом грохотал,
Ашак все понял: перед ним седой Урал!
Решил он девушку, к груди сильней прижать,
Чтоб не могла она случайно убежать.
Но хмурый старец широко взмахнул рукой,
И стала девушка прозрачною водой.
Она ручьями по груди к ногам стекла,
Но част большого чувства, юноше дала.
Вдруг запылала в его злобном сердце страсть,
А Агидель, из рук, волною пролилась…
Так речкой светлой обернулась Агидель,
И побежала средь дерев родных земель,
Но павший конь, еще тропинку заграждал,
Тогда поток, его сторонкой оббежал,
Ашак увидел: исчезает дева вновь,
И понял юноша, что сердце жжет любовь!
Метнул он сокола, крылами тот взмахнул,
Казалось, он в просторах неба утонул!
Но сокол пал с небес, спеша листву пробить,
Чтоб путь бегущей светлой речке перекрыть.
Но Агидель, качнулась веткой на ветру,
И сокол падая, ударился в тропу.
Ашак все видел, ведь вдогон он побежал,
Перед потоком чистым, наземь он упал,
Но не коснулся рук Ашака ручеек,
Он стороной вкруг тела павшего потек!
И продолжал тропинкой узкой утекать,
Ашак не знал, как Агидель ему сдержать?
Совсем отчаявшись, кинжал рукой схватил,
Ударом сильным, в свою грудь клинок вонзил,
И вырвав сердце, бросил девушке вдогон,
А сам, на землю пал, издав последний стон.
Поток певучий тронул камень, и опять,
Пустился далее, путем своим бежать,
Так Агидель добралась в Каму, ведь она,
Была всегда, родная милая сестра.
А далее к Волге побежала вместе с ней,
И там, слилась с любимой матушкой своей!

С поры тех дней, прошли немалые года,
Вы мне не верите?
                Так можете тогда,
Пойти в места те, где до сей поры стоят
Четыре горных кряжа. Люди говорят,
Что эти скалы, не спроста явились тут.
Та что конем глядит, горою Тра зовут.
Есть Юран – тау, значит сердце здесь лежит,
Гора Куш-тау, птицей гордою глядит.
Кряж Ашак- тау. Это гордый молодец,
Котрый здесь нежданно принял свой конец.
А Агидель?
                И ныне светлою волной,
Бежит сливаясь с Камой, с милою сестрой,
А нам, осталось красоте ее внимать,
И про любовь к земле родной, не забывать!
               



                КОНЕЦ