Роскошный парк когда-то окружал усадьбу,
От которой теперь остался один господский дом.
Еще совсем недавно, и века не прошло,
как поколения людей здесь были счастливы,
детей рожали и справляли свадьбы.
Теперь же все приходит потихоньку в запустенье,
и никто не хочет поселиться в нем.
Дорожка, выложенная плитняком,
ведет к приземистому зданию
с причудливым фасадом,
Девичий виноград обвил его парадный вход
с тяжелыми дверьми,
Густые переплеты французских Окон
позволяют любоваться деревенским садом,
А к невысокому крыльцу, бывало,
съезжались модные коляски
с впряжЕнными в них лошадьми.
За дверью открываются покои,
обставленные с безупречным вкусом,
Полы наборного паркета
персидским устланы ковром,
И на резном бюро с наклонной крышкой
ждет сделанный каким-то мастером искусным
прибор чернильный темной бронзы
с уже заточенным пером.
На возвышении стоит кровать
с великолепным балдахином,
Каминную решетку украшают
лилии из чугуна и завитушки,
С китайской ширмою соседствует подсвечник,
сплошь залИтый парафином,
А на комоде собирают пыль серебряные пепельницы
и очаровательные безделушки.
В углу - красивый гардероб,
Где, по традиции, лежат подушечки душистого саше,
(В нем, видимо, держал свои рубашки местный сноб),
И кованые канделябры отражаются
в немного потускневшем зеркале-псише.
Семейные портреты, писанные маслом,
заключены в когда-то позолоченные рамки,
Трехъярусная люстра пролилась на них
хрустальными слезами,
По стенам выстроились в ряд
обитые узорчатым дамастом оттоманки,
Тон в тон с тяжелыми драпри,
подхваченными толстыми шнурами...
Вдруг потянуло сквозняком...
Стук открывающейся двери
эхом отозвался от высоких потолков,
В саду в порывах ветра деревья нервно содрогались,
предчувствуя ненастье,
На лестнице витой будто послышались шаги
и шорох дорогих шелков,
И почему-то бой стенных часов
звучит предвестником несчастья...
Красив, но стар стоящий одиноко дом,
он скоро рухнет, покачнув основы мирозданья,
А вот теперь еще и майя из тьмы веков пророчат,
что конец приходит миру,
Никак не хочется осознавать, что человек
имеет о себе прискорбно скудные познанья,
И что певец всего земного когда-нибудь, устав,
свою сломает лиру.
Примечания:
ЗЕРКАЛО-ПСИШЕ - старинное зеркало в раме с особыми стержнями,
благодаря которым его можно устанавливать в наклонном положении.
ДАМАСТ - блестящая плотная ткань с рельефным плетением, украшенная
узорами, чаще всего цветочными. Тайну ее изготовления мастера из Сирии
хранили столетиями. Ткачам вырывали язык, чтобы те не могли ее раскрыть.
Март 2012 г.
Рисунок автора
Французское окно