.
Я ходил в рядовых, я не рвался в начальство.
Все начальство в бою полегло в одночасье.
Все начальство скосило свинцовым огнем.
Мы играли той осенью с гибелью в прятки.
Где таких офицеров еще мы найдем?
Не получится. Вряд ли.
Впрочем, мне с какой стати о них горевать?
Свято место, я знаю, пустым не бывает.
Ничего не попишешь. В бою, что скрывать,
Иногда убивают.
Снайпер пулю вобьет в твой сократовский лоб.
Мородеры обчистят тебя и вороны.
Будь ты трижды полковник – коль ты остолоп,
Не помогут погоны.
Отступаем, по пояс в осенней грязи.
Материм от души интенданта –еврея.
Нехорошее время сейчас на Руси,
Невеселое время.
Здесь, в российском котле, дьявол их разберет,
Что мудрят наверху. И не стоит пытаться.
Дан приказ отступать – мы выходим вперед.
Дан приказ отходить – мы решаем остаться.
Наша Господом Богом забытая часть
Третий год так воюет. И ходит в героях.
Я не знаю, кто главный при штабе сейчас,
Разбери геморрой их.
Может, лишь потому до сих пор и живой,
До сих пор не зарыт в придорожную глину.
Мы – пехота. Мы – смертники. Нам не впервой
Нарушать дисциплину.
Зацепило. Как пес, отползаю, скуля.
Верно режет пословица: «Бог шельму метит.»
Если даже и сдохну Отечества для –
Вряд ли кто-то заметит.
Не считая тех крыс, что пригрелись в штабах,
Мы ступили за грань, за которой не страшно.
Все мы – смертники. Наши делишки-табак.
Впрочем, это – неважно…