***
Здесь в тридцатые годы располагался концлагерь,
и большой котлован – его следствие. Летом поджаренный,
и, спускаясь в него, то есть ближе к тени и прохладе,
так и хочешь воскликнуть: спасибо товарищу Сталину!
Здесь лощины покрыты густою и скучной ольхою.
Офицерская выправка сосен, смотрящих за оною.
Красота и идиллия места, где столько покоя,
ибо есть что-то светлое в сценах с тоской похоронною.
Что сказать тебе, место? На свете не стало страны,
чьё названье сияло когда-то во всю комендантскую
карту в штабе концлагеря. Нет больше старой тюрьмы,
но настроили новых. Блатную и арестантскую
песню любят в народе, пожалуй, намного сильнее,
чем любили при Сталине. Строй с той поры деградировал,
и теперь буржуазный. Как прежде сажают и бреют
ни за что. Что сменилось? Страна стала более сирая
и убогая. В общем, пугать нас казённою робой,
всё равно, что ежа – голым задом. Одно утешение:
всё проходит, как время плакатов с портретами Кобы,
как жара среди лета. Не более, но и не менее.
5 декабря 2010 г.