Вот вышел я на свет и тявкнул,
как глупый маленький щенок,
И сразу же я был облаян породы разной сворой псов
Одни собаки всю жизнь видят через "оранжевы" очки,
Они не позволяют тявкать будь то свои иль не свои.
Для них всё мило и прекрасно, и кость трухлявая сладка,
У них все люди словно братья, и даже те кто бьёт бока.
Другие в стае той собачьей злобны до кончика хвоста,
Для них не все из людей братья, жизнь научила их сполна.
Который учит - это белый, другой - нет черный это цвет,
Но чтоб щенку понять всю правду, надо прожить десятки лет,
И старым кобелём уставшим, затем понять своим умом,
Что жизнь ещё бывает серой, иль чёрной с беленьким пятном.
И зная это, пасть расширив, вожак собак остановил,
Всем показав, покрытый гнилью от возраста один лишь клык.
И встала свора, отбежала, недоуменно и рыча,
И долго так соображала: "Что возмутило вожака?"