побиралась в метро в одежде монашки,
исчезла на год, появилась с коляской.
что в башке у неё, какие букашки –
хочешь, придумай драму, а хочешь – сказку.
что открыто: образы, символы, знаки,
толкователей нет, но многие судьи,
а во тьме свернул свои щупальца кракен
в герметично закрытом для всех сосуде.
мелкий кракен на воле разбухнет в монстра
словно китайское полотенце в ванной.
всей картины не видно – но виден остров
чьей-то бедной квартиры и ссоры пьяной.
проявился шалман, лихая бабёнка
в искривлённом пространстве чёрной обиды,
и давно ни в подряснике, ни с ребёнком
героини нашей в вагонах не видно.
только дело не в том, гадаю ли, брежу,
просто, правды не скажут – скорей убьются.
слышат люди в метро удары и скрежет,
снаружи к стёклам липнут присоски – с блюдце.
Кракен — гигантский спрут, мифическое чудовище размером с остров.