* * *
Их было трое, всё же, - счетверилось,
Один всё чёртиком носился с молотком,
Железо в темени мне в темечко вкроилось,
И я заснул, спокойненько, ладком.
Проснулся на рассвете, в этом мире,
Без денег, без нательного креста,
И я сыграл не в две руки, в четыре,
На арфе калнциемского моста.
Прости мне окровавленные руки
Господь мой, что я к небу протянул,
Мычащие они рождали звуки,
А ветер подпевал им, караул.
И стало мне и радостно и больно,
Что понимаю, принимаю всё как есть.
Мне в этой жизни всякого довольно,
Во всякой отрицаю слово «месть».
И Ты послал на помощь серафима
С живительным зелёным огоньком.
- Необозримо, - напевал он, - небо Рима,
А я плевался рыжиной с песком.
И он достал святой воды бутылку, -
Умойся, брат, глотни и освежись…
Мычание моё ушло к затылку,
В стекло стучалась утрешняя жизнь.