* * *
Что думает еврейский музыкант,
Покойника за гробом отпевая,
За возом добровольный арестант,
В живые уши небо выдувая?
И знает он и верит ли, что тот,
К которому труба его зовётся,
В своей дороге, в царство мертвых, Тот,
Услышит, обернётся, улыбнётся?
Иль мысли музыканта о другом:
Скорей бы это шествие, могила,
Приплатят ли на кладбище глухом,
Или заказчик жлоб, хазар и жила?
А может философствует вполне:
Что вот, гляди, кончается Полесье,
Чернобыль руку приложил к войне,
Конторит нам дорогу в поднебесье.
Семья, гляжу, хорошая видна,
Большая, сколь народу прикатило.
Вон дочки убиваются, жена…
Однако ж холодно, и снегу навалило.
Ну, что ж, гори, гори твоя звезда…
Сияй в дороге новых твоих буден.
Не ходят, брат, Володя, поезда туда,
Но все мы вовремя там будем.