Мы просто, наверно, уснули,
Ничто не тревожит наш взгляд,
Поскольку осколки и пули
Совсем не над нами летят.
Терпимо относимся к мрази,
Стараясь не видеть ее.
Пусть кто-то убит на Кавказе,
Но это для нас не свое.
Ни взорванный дом по соседству,
Ни власть, что сжимает подчас,
Ни дети, лишенные детства
На площадь не выведут нас.
По сути мы сыты и праздны,
Безволья на всех нас тавро,
Зато восклицать мы горазды,
Что надо, мол, сеять добро.
Но слово бессильно без дела.
Ведь к совести тщетно взывать,
Раз мерзость нельзя переделать,
А можно лишь уничтожать.