И я завяну, с горсткой хризантем,
Угасну, растворюсь когда-нибудь.
Уйду. И, может, насовсем -
Никто не в силах время растянуть.
В мою ноздрю, в мой впалый левый глаз
Вползёт червей отряд, букашек рой.
И встану перед нею я в анфас -
Мой в профиль лик не так хорош собой.
Уйду. И не оставлю ничего.
Лишь строки мёртвых слов, воспоминаний след,
Я есть - никто, и имя своего
Не протяну я ни единый век.
Мой парус вьётся над побитым кораблём,
Бесстрашно, с силою, рискуя оборваться.
Но раз всё так, то, значит, проживём!
Жизнь любит тех, кто не привык сдаваться.
Я не останусь здесь - ни в часе, ни в веку,
Однако честным нужно быть перед собой.
Когда же было важно бедняку
Какие шортики надеть ему во зной?
Когда же стае слепней, комаров
Был важен недовольный к ним призыв?
Когда пьянчуга слушал мудрых слов?
Да никогда. И вот, о страхе позабыв
Я лишь живу. Пусть горестно порой
Никем родившись, и уйти никем.
Но раз клопы мне посланы судьбой,
Я и клопов в дни голодовки съем.