Зима была всякой - холодной и длинной,
тепло выпивала до самых глубин,
но вдруг улыбнулась улыбкою блинной,
и стало досадно: кончается, блин!
Зима стала слабой. Весна, упираясь
в проталины пятками, грудью теснит.
И, снежною бабой размокшей шатаясь,
зима приняла уморительный вид.
Зима стала грязной, вот это умора!
рядилась вначале в шелка-жемчуга...
а в ней на проверку различного сора,
обычного сора, как в нас, дофига!
Зима, ты не слушай, не плачь раньше срока,
ты будешь еще молода и горда.
Пора расставаться. Торопит сорока.
Спасибо тебе за твои хололда.
фотограф Ж.Ч.