Средь дубрав
Средь дубрав, в лесной глуши,
Где не видно ни души,
На законных основаньях,
Как записано в приданьях,
Жила девка – дух лесной,
Всех затмила б красотой,
Если б знал хоть кто о ней,
А не только царь Кощей.
Он конечно бравый малый,
Да для Марьи - слишком старый.
Все в дубравы к ней ходил,
Но ничем не соблазнил.
Тем не менее, старанья,
Все ж потешили желанье.
Как-то летом, в вечеру,
Марья подошла к нему:
Знаешь, друг мой бессердечный,
Ты, конечно, самый вечный.
Ну, а я, простых кровей -
Нужно замуж мне скорей!
Царь Кощей смекнул в чем дело:
Девка замуж захотела.
Говорит ей без затей:
Все устрою в десять дней.
Плата – сущая фигня -
Буду первым у тебя.
Марье вспомнились дубравы,
По росе сырые травы.
И о том, что в той глуши
Ей не встретить ни души.
Ладно,- молвила девица -
Если кто-то соблазнится,
Так и быть, твоим мечтам
Право первой ночи дам.
Царь водой ее облил
И в лягушку превратил.
Говорит: скачи в болото
Там сиди и жди прилета.
В воскресенье, по утру,
Пустит дурачок стрелу.
Как до свадьбы суть дойдет -
Шкурку дурачок сожжет.
Тут сработает заклятье,
И тогда, ко мне без платья,
Ты прибудешь в тот же миг…
Башковитый ты старик! -
Перебила его Марья.
Но учти, вперед венчание!
Ну, а дальше все известно:
Не нашлось лишь в сказке место
Этой встрече средь дубрав
И высоких дивных трав.
Хочешь верь, хочешь не верь:
Не такой злодей Кощей.
Все исполнил, как сказал,
Даже Марье доказал,
Что в преклонные года
Он мужчина хоть куда!
Кощей
Средь дубрав, в лесной глуши,
Там где раньше ни души,
Не найдешь хоть днем с огнем,
Царь Кощей жил бобылем.
В общем жил да не тужил,
Дуб высокий сторожил,
Потому как в дубе том,
Спрятан был секрет о нем.
Но, раз сказано в приданьях,
И записано в писаньях,
Всяк дурак, в своем лице,
Знал что спрятано в яйце.
Век за веком, нощно, денно,
Царь Кощей, всенепременно,
Дуб с дозором обходил,
Чистоту вокруг блюдил.
Чтобы кто-то недалекий
Не спилил тот дуб высокий.
Ну, а дабы не скучать,
Царь любил озорничать.
Так, слегка и без садизма,
И без садомазохизма,
Душ невинных не губил,
И с похмелья не грубил.
Стащит девку из села,
Чтоб румяна, да бела,
Волос долог, бровь дугой,
Грудь вздымается горой.
Ночку с ней покуралесит,
Поцелуется раз десять,
И вернет обратно в дом,
Дав приданое при том.
Так он жил себе спокойно,
Наслаждаясь жизнью вольной,
Но проказница любовь,
И в его попала кровь.
То история другая…
Но, видать молва дурная
Разнесла ее по свету,
И тогда царя к ответу
Принудить решил Иван.
В воскресенье, басурман,
В выходной Кощея день –
Дуракам всегда не лень,
Влез на дуб, украл яйцо,
Сделал валенком лицо
И Кощею в дверь стучит:
- Слышь, бессмертный паразит!
Завтра утром у ворот,
Соберу честной народ,
Приходи потолковать,
И не вздумай опоздать!
-Вань, ну что ты слово право,
Это ж жизнь, а не забава.
Заходи, располагайся,
Да прям так, не разувайся.
Выпьешь чаю? Иль сто грамм?
Поболтаем по душам.
Говори, что наболело?
Иль, еще какое дело
Привело тебя в дубравы,
Где растут хмельные травы?
- Ты мне зубы не морочь!
Говори как есть про ночь,
Что провел с моей женой!
Заманил меня стрелой…
- Эх, Иван… И сам не рад!
Был я счастлив, что богат,
Что живу я без инфарктов,
И без прочих недостатков.
Но, треклятый лучник злой,
Поразил меня стрелой!
Прямо в сердце гад попал,
Вот на Марью и запал.
Я ж без сна который месяц!
Даже не покуралесить!
Что не девка - все не та!
Как там Марья то, жива?
Залпом осушив стакан,
Закусив, вздохнул Иван:
- Да замучила – нет слада!
То на шее мало злата,
То узор не тот на платье,
То не то кашпо в палате.
То подружек соберет
И неделю воду льет.
А теперь еще молва,
По секрету разнесла,
Что среди твоих дубрав
И хмельных на запах трав,
Повинуяся заклятью,
Появилася без платья…
Царь Кощей главой поник.
- Понимаешь ли, старик…
Сам не рад, да все любовь!
Отравила мою кровь!
Взял яйцо, да хрясть об стол…
Год без малого прошел.
У Ивана сын растет,
Марья все дела ведет.
А Иван среди дубрав,
И высоких сочных трав,
Грусть тоску свою в гранит
Заковал и сторожит…
Баба Яга
Там, где темные дубравы,
А вокруг хмельные травы,
Где взрываются рассветы,
И роса в лучах согрета,
На опушке дом стоит -
Не высок и не закрыт.
С елки ворон наблюдает,
Да за путником взирает ,
Чтобы тот не подшутил,
Ничего не начертил
На стене из букв приметных,
Что мол был в местах заветных.
В общем, дом тот не палаты,
С виду даже тесноватый,
И стоит на двух ногах,
Правда, страшненьких слегка.
А живет в том доме баба,
На лицо, так чисто жаба,
Но в почете у округи,
За какие-то заслуги.
Про заслуги сказ иной…
Дело было той весной.
Утром ворон встрепенулся,
От ночного сна очнулся,
Глядь, а к дому на опушке,
Где живет его подружка,
Подошел какой-то смертный,
На лицо вполне конкретный.
Ворон каркнул, что есть мочи,
Продирая с ночи очи:
Эй, тебе чего рррродной? –
Слышь, ты, черный пасть прикрой!
Мне по делу, где тут дверь?
Вот те здрррррасте, сам прррроверь.
Смертный к дому – дом привстал,
Ногу правую размял.
Из окна глядит старушка,
Та, что ворону подружка.
Ну, рассказывай, милок,
Зачем ноги приволок?
Тут детина стушевался,
То ли молвить постеснялся,
То ли бабкина краса
Затуманила глаза,
Да еще на ветке ворон,
Словно мысли его черен.
Мне бы это, тет-а тет?
Пригласила б в кабинет?
Дом лениво повернулся,
В повороте потянулся,
Дверь со скрипом отворил,
Но, хлеб соль не предложил.
С грустью молвит гость с порога:
Жизнь моя совсем убога,
Но народная молва
Рассказала про дела,
Что творишь ты тут в глуши,
Где не видно не души.
Ты давай поближе к делу,
Коли дремлет твое тело,
Про недуги знаю я...
Как там Марья, как семья?
Брови сдвинулись у Вани,
Так, что трещина в стакане,
Захрустела, как гроза.
Гневом вспыхнули глаза.
Все в порядке, молвит тихо,
Но меня другое лихо
Привело в хмельные травы
Да ветвистые дубравы.
Дело было прошлым летом,
Приходил я за ответом
К дубу, Там, где жил Кощей –
С виду смерти он тощей,
Но имел такую силу,
Обрюхатил пол России.
И с тех пор, как сгинул он,
Сплю одним тревожным сном.
В чем тревога? Не пойму…
Али сохнешь по нему?
Тьфу, ты, старая карга!
В темный лес тебя Яга.
Разве ж в том моя кручина –
У тревоги есть причина:
Как заря за лес уходит,
Страсть моя ко мне приходит.
Лезу к Марье, а в ответ –
"Знаешь, Вань, сегодня нет!"
Что не вечер, все отказ,
Засветил бы с маху в глаз,
Да никак – любовь зараза,
Прицепилась как проказа,
Гложет, душу раздирает,
Да вот думка донимает:
Али я совсем дурак,
Аль Кощей такой мастак…
Бабка враз преобразилась,
Даже глазом прослезилась.
Он мастак..., уж ты поверь,
Поискать таких теперь!
Что ж мне делать то, Яга?
Я к тебе пришел сюда,
Не на чай воспоминаний!
Может, есть средь твоих знаний,
Те, что лучше, чем рассказ,
Как Кощей вводил в экстаз?
Есть. Но дело уж к закату…
Я пошлю тебя в палату,
К моим сестрам. Средь болот,
Там лихой живет народ.
Передашь им – вот конверт
И в словах, что, мол, привет
Шлет Яга им из дубрав,
Где полно дурманных трав.
А что было на болотах,
Рассказать уже охота,
Но всему есть свой черед,
Про болота часть идет…
На болотах
Долго ль, коротко ль не знаю,
Шел Иван шаги считая,
Но, как бабка обещала
Дом немного обветшалый
Увидал он на поляне –
Окна заперты ставнЯми.
Постучал, мол я Иван,
Из за леса, где бурьян,
К вам с приветом от Яги,
Так что ставьте пироги.
Дверь открылась - холл просторный.
В холле стол стоит огромный.
За столом сидит девица,
С неприкрытой ягодицей,
Ваня смотрит, чуть дыша:
До чего же хороша!
Грудь подтянута корсетом,
С тонкой талией при этом.
Смотрит – искрами сверкает.
Ваня мозги напрягает:
Что за место, что за дом,
Как он очутился в нем?
Тут он вспомнил про конверт:
От Яги тебе привет!
Протянул письмо девице,
Та открыла – пол страницы.
Прочитала, порвала.
Что ж, веселые дела.
Ладно, раз Яга просила,
Расскажу тебе про силу,
Что Кощей хранил от всех,
Для услады и утех.
Но, в словах резона мало,
Позову сейчас Забаву –
Ей в утехах нету равной –
С ней отправишься в «нирвану».
А пока ступай, с дороги
Душ прими и вымой ноги.
Час прошел - Иван умытый,
Да еще слегка побритый,
Ждет Забаву на диване,
Чай остыл уже в стакане.
Дверь открылась – свет погас,
В темноте лишь пара глаз.
Вспыхнул тусклый огонек,
Засветился фитилек.
От него, как по цепи
Загорелись три свечи.
И в мерцании не ярком,
Телу Вани стало жарко.
Ах, Забава! Ах ,Краса!
И ланиты и коса.
Грудь, как будто налитая,
Не большая, не худая.
А уж линия бедра
И поката и крута.
В общем. замер и не дышит.
А Забава, будто слышит,
Его мысли в тишине,
Оставаясь в стороне.
Что застыл, аль не красива?
Молвит девица игриво.
Подошла на шаг поближе –
Тело страстью ее дышит.
Не стерпел сей пытки Ваня,
Очень быстро на диване
Сбросил пар, как получилось,
Но Забава не смутилась:
Видно долго шел ты к нам,
По дубравам и долам.
А теперь, уж не спеши,
Позабавься от души.
Я ж тебе не надувная,
Не кривая, а живая.
Будешь слушаться меня,
Все познаешь за три дня.
Так приятно, тут не очень,
Мое тело, между прочим,
Не мешок и не матрас,
Будь внимательней сейчас.
Ночь сменяется рассветом,
Чуть живой Иван при этом.
И судьбинушку кляня,
Вспоминает, что два дня,
Должен он еще стараться,
Да с Забавой наиграться,
Чтоб узнать секрет утех,
И сыскать себе успех.
Ночь вторая, свет горит,
Тут Забава говорит:
Есть индийское ученье,
Нам с тобою облегченье,
Щас картинки полистаем,
Да на деле испытаем,
Так что ты не расслабляйся,
Растянись и разминайся.
Тут тебе не богадельня,
Нет свободы для безделья.
Книжку Соня принесет,
И она с тобой начнет,
В тех утехах разбираться,
Я же буду подключаться,
Лишь в отдельных развлеченьях,
Чтобы скрасить обученье.
Дверь тихонько отворилась
И в проеме появилась,
Словно чудное мгновенье…
У Ивана аж забвенье
Приключилося в мозгах.
Страстью пыхнуло в глазах.
Дева бровью повела,
Шагом гордым от бедра,
Ближе подошла к Ивану:
Что, идем со мной в нирвану?
До утра Иван, как йог,
Делал все, что только мог.
Утром, словно после боя,
Точно, скошенный стрелою,
На диван свалился ниц,
Измотавшись от девиц.
Лишь одно успокоенье,
Тяжело идет ученье,
Но зато, потом в боях,
Будет лучшим в тех краях,
Где растет бурьян высокий,
Там, где дом его далекий.
Вечер третий настает –
У Ивана не встает.
Вот зараза, как на грех,
Измотался от утех.
Не печалься, не беда,
Подойди ко мне сюда,
Тихо молвила Забава:
В ночь придет к тебе Любава,
Вот, прими ка ты отвар,
Сильный у него навар,
Враз поправит все недуги,
А пока что на досуге,
Разомни немного кости,
Непростая тебе гостья
Обученье проведет.
Ночка третья настает…
Дверь с петель слетает враз,
«Guten abent!Was ist das?»
Аль не ждал меня Иван?
Что застыл, как истукан?
Воздух плеть со свистом режет,
Щелк, и алая промежность
Перед Ваниным лицом.
Что, заделался юнцом?
Я тебе на «Ах» и «Ох»!
Чтобы к Утру не издох,
лучше выпей вискаря!
И не хныкать втихаря!
Я не Соня и Забава,
Не ступаю, словно пава…
Кнут опять свистит над Ваней:
Ну, что замер? Не в нирване!
Утро. Тихо. Все болит.
Голова. Спина. Тошнит.
Дверь на месте. Любы нет.
На столе стоит десерт.
Осмотрелся, точно тихо.
Вспомнил про ночное лихо…
Вышел в холл, а там девица
С обнаженной ягодицей,
Говорит: Ну вот, в три дня,
Ты познал все про себя.
И теперь секрет Кощея,
Обольстителя-злодея,
Знаешь сам, но помни Ваня,
Коли, будешь там в нирване,
Даже под гипнозом ласк,
Не рассказывать про нас!
И еще, возьми конверт –
Для бабули там ответ.
Ох, устал писать я сказки.
Отдохну пока в завязке..