Она стара, толста и неопрятна.
Два подбородка, фартук и лицо,
Как слизанное, в профиль, у примата.
В анфас же - страусиное яйцо.
Мясистых ног надежные подпоры,
Держали, так похожий на бастард,
Кормой своей притягивавший взоры,
Невзгодам вопреки растущий зад.
Она давно взволновано глядела,
Как билась плоть в её больших руках.
И молодое трепетное тело,
Дрожа, уткнулось в дряблый, потный пах.
И вдруг затихло. Стало как бы твердым,
С желанием её почти мирясь...
В руках кухарки, сбивши набок морду,
Прощался с жизнью молодой карась.