тут моря пересохли в раковине между третьим и четвертым ребер,
ну или где там находится кусок мяса, что называется сердцем...
корабли утонули в котловане между ключиц |молоко птичье| и стали пылью,
осевшей на дно тихого океана, рожденного внутри.
а ты сидишь во мне на старом кресле в районе бинди,
кусаешь локти от того, что тебе скучно от цедры моего запаха
и глаз цвета самого крепкого зеленого чая,
который остыл-
потому как ты веером инея покрываешься от моих прикосновений.
что же надо с собой сделать,
что вырастить внутри, чтобы к моим берегам ты плыл,
где родники самой чистой воды.
ты ведь и мне говорил
когда-то теплое, любил обниматься и распускать мои волосы волнами,
а потом накидал во внутренние карманы
камней.
вот уже год как с кистей
сыпется тяжесть памяти.
ее бы развеять прахом над белизной Исландии.
только она заросла внутри соснами,
по всему телу разбросала хвою
|вместе|дней,
плесенью осела на щиколотках
и браслетами висит теперь...
я хотела бы все слоги звука твоего голоса,
все согласные, осевшие крошками в углах комнаты,
губ
закопать в альбом своей памяти
и отпустить.
только руки шарфами грубой вязки
не поднимаются.
Будда, Бог или кто там сидит,
я отсюда вижу ваши ступни,
как вы поете мантры и псалмы
на кружевах гжели неба.
я приклеилась скотчем, клеем "Момент"ом
к прошлому.
промойте мне мысли спиртовым раствором,
ершиком.
сидит,
дышит рядом в прокуренные мыслями кудри,
что осели заваркой, когда мы прощались на вокзале,
сказал "досвидание"
молчанием
губ, что теперь целуют вишневый сок
чужой груди,
что на расстоянии километров, рельсов, разбитых самолетов и не умеет говорить "вместе".
а я рядом.
третьи сутки подряд просыпаюсь опрокинутым стаканом
на твоей постели
как что-то лишнее, как порочный след,
как то, из чего вырос и
занимающее много места.
|выкинуть жалко, но не знаешь, что с этим делать|
если вселенная снимет Сатурн и Луну с ушей,
освобождая пространство для моих вот этих длинных речей,
зальет в меня сладость млечного пути,
смешает со сгущенным молоком снов, собранных с детской головы,
я попрошу ее освободить свои полушария
от запаха, что дороже всех тюльпанов Голландии.
и выпустить засидевших внутри птиц, что связали свитера на ключицах
из всех полутонов его голоса,
что вырос уже с мой рост.
фото -Нелли А.