ОСЕТИНСКАЯ легенда
Хочу о подвиге, я свой рассказ начать,
О нем, мне как то посчастливилось узнать.
Хоть не обычен этот подвиг, но велик,
Пусть он имел не очень мужественный лик.
Но совершить его, мог только лишь герой!
Прошу, друзья, рассказ услышьте мой.
В те годы древние, когда по всей земле,
В сраженьях яростных, в походах, и в огне
Тимур Великий, свое царство создавал,
Рукою твердою, народы покорял.
Отправил войско царь на Турцию в поход,
Его войска, сам Субодай Нойон ведет!
Дорога в Турцию, через Кавказ лежит,
Перед Тимуром, даже храбрый, задрожит!
На Задалесский, вышел Субадай, простор,
Там, за долиной, он увидел цепи гор.
Страна Аланов на его лежит пути,
И горцы войску не позволили пройти.
Клан небольшой, но не попрятались в домах,
Аланам гордым, неизвестно слово «страх»!
Востал народ, вооружился и стоит,
Мужчина каждый взял копье и крепкий щит!
Взбешон Нойон, велит он битву начинать,
Приказ отдал войскам: Аланов в плен не брать!
Всех уничтожить, а аулы все, пожечь!
За непокорность, все Аланы умереть
Должны не медля! Даже женщинам с детьми,
В войне с Тимуром, состраданья не найти.
Приказ отдан, младенцам головы рубить,
И вдоль дороги, их на пики насадить!
А сакли горцев, разрушать и жечь до тла!
Должна исчезнуть непокорная страна.
Велась жестокая с Аланами война,
Лишь смерть Аланам Задалеса, суждена.
Убийства страшные по саклям начались,
Ведь от убийц жестоких, было не спастись.
В одном ауле, жила женщина, Нана.
Совсем не старою еще была она.
Муж с сыновьями, дом оставили родной,
Ушли за родину сражаться. Смертный бой
Из горцев гордых, ни один не пережил.
Мужчина каждый в битве голову сложил.
Они, как барсы снежных гор, рванулись в бой!
Погибли все, но всеж, смогли забрать с собой
Не одного нукера, каждый из Алан!
Был Субодай от злобы и от крови пьян.
Он приказал Алан в долине истребить,
Всех, до последнего ребенка умертвить!
Приказ отдал, столетних старцев не щадить,
Детей и женщин, в море крови утопить!
Нана с горы смотрела, как аул горел,
Как, за бежавшими, гонялись тучи стрел,
Как сабли тусклые секли детей сердца,
И как ножи в детей вонзались. До конца,
Нана забыть не сможет этот страшный день.
И на чело её, легла густая тень.
Никто в ауле том, в тот день не уцелел.
Грудных детей, и тех захватчик не жалел.
Младенцев плачущих, в костер палач бросал,
А сам, безумно, во весь голос, хохотал!
Нана от ужаса, застыла, как скала.
Из всех Алан, осталась жить, она одна.
Она решила умереть, упав со скал,
Но за спиной, вдруг можжевельник затрещал.
Нана пошла на звук, в колючие кусты,
Её душа и взгляд безумны и пусты.
И вдруг, увидела укрывшихся детей.
Их было несколько, одни, без матерей.
Был сильный отрок, малыша к груди прижал,
Но странно взгляд его недетский возмужал.
А рядом девочка. Хрустальная слеза,
Сверканьем солнечным, усталые глаза,
Вдруг осветила ярко. Поняла Нана,
Зачем судьба, её на кручу привела.
Нет, не затем, чтоб в скалах смерть свою найти,
А для того, что бы сирот могла спасти.
Чтоб Задалесский род Аланов не исчез,
Их сбережет от смерти темный горный лес.
Забрав детей, Нана их в горы увела,
Что бы согреть, свою накидку отдала,
Немного сыра, что нашлось в её мешке.
Ну а сама, пошла в долину налегке.
Пять дней Нана ходила средь окрестных сел.
Все сожжено, как будто, пламенем прошел
По всем аулам, огнедышащий дракон.
Ведь из Аланов, ни один не взят в полон.
По всем аулам, только мертвые лежат,
А над пожарами, курится черный чад.
Кругом лежали только мертвые тела,
А во дворах, сверкала алая трава,
На пике, возле дома, голова висит,
А рядом, воин обезглавленный, лежит.
Высоко в небе, тучей вьется воронье,
Скорей начать желает, пиршество свое.
Бредет Нана, к замле поникнув головой,
Сжимает горло, ужас каменной рукой,
Она убитых, по одежде узнает,
И в ее горле, ком булыжником встает.
Под маской крови, лиц знакомых не узнать,
И нет в ней сил, могилы родичам копать.
Ей тяжело глядеть на мертвые тела,
Но отыскать в домах еду, она должна.
Детей, ей надо непременно покормить,
Не может дать детишек, голоду убить.
Нана ходила по окрестностям, у сел,
Быть может кто то, все же в заросли ушел?
Но находила, только маленьких детей,
Они, оставшись без отцов и матерей,
Скрывались в зарослях. Нана их собрала,
И к скалам горным, всех сироток, увела.
Шалаш построила среди густых кустов,
Велела детям, в темноте не жечь костров,
Сама ходила по аулам: может быть,
Еды немного ей удастся, раздобыть.
Но мало что, она могла найти в домах,
Тогда, незрелую пшеницу на полях
Нана срезала, и носила в новый дом,
И, как то в поле, увидал её Нойон.
Он через речку перебраться не сумел,
И лишь зубами он, от ярости скрипел.
Он начал страшные проклятья изрыгать,
Нукеров преданных, нагайкою хлестать,
Он приказал нукерам: женщину найти,
И её голову, до ночи принести!
Аланку эту, Субадай велел поймать,
Чтоб знали все: приказы надо выполнять!
А если смерти она сможет избежать,
То юзбаши Нойон прикажет наказать!
С живого кожу снимут ловко палачи.
А если справится, наряды из парчи,
Динары золота, оружие, коня!
Им надо справиться, пока горит заря!
Собрав большой отряд, нукеры вышли в путь,
Нельзя Нойона ожиданья, обмануть.
Но не понятно им, где женщину искать?
След в горы вел, а значит им, туда шагать,
Что бы до ночи, принести Аланке смерть!
Иначе, им самим, тогда не уцелеть.
Но в скалах горных, был потерян легкий след,
И не видать Аланки, будто её нет!
В какую сторону, на поиски скакать?
И юзбаши, велит все скалы обыскать.
Сказал нукерам, что назад не повернет,
Пора неверную, в горах он не найдет!
Нана все слышала, и стало ясно ей,
Пусть след нукерам не найти среди камней,
Но нет теперь в долину для Алан пути,
Она должна, детей от смерти увести.
И лишь погас, кровавым отблеском закат,
Нана собрала в шалаше своих ребят,
Сказала им, что надо в горы уходить,
А то, нукеры всех их могут перебить.
В горах им надобно убежище искать,
И можно, только на богов им уповать.
С домашним скарбом, и с мальцами на руках,
Идут сироты, выбирая путь в горах,
А впереди, простая женщина идет,
И за собой, уводит в горы свой народ.
Вернее то, что уцелело от него,
Ведь кроме них, на свете нету никого.
Все выше в горы, поднимается Нана,
Ей было б легче, если б шла она одна,
Ей было б легче, если б враг не шел за ней,
Ей было б легче умереть среди камней.
Но не имеет она права умирать,
Судьба доверила ей свой народ спасать,
И мерно, шаг за шагом, средь камней идет,
Двоих детей она в руках своих несет.
Нехитрый скарб на плечи давит и гнетет,
Но верит женщина, детей она спасет!
В пути недели, день за днем они идут,
Когда ж они приют в горах себе найдут?
Их голод мучает и гонит страх вперед,
Ведь по пятам за ними юзбаши идет.
Ему не трудно в скалах женщину догнать,
Если б он точно знал: каким путем шагать,
Он в каждый лаз заглянет и в любую щель,
Стрелу пускает, если заподозрит цель.
Уж пять недель Нана с уставшими детьми.
Избила ноги, больше нету сил идти,
Но вот пещера появилась перед ней,
В нее детей ведет Нана, хоть пару дней
В пещере можно от дороги отдохнуть,
Ей очень хочется, хотя б на час уснуть.
Она ведет детей в пещеру глубоко,
Конечно, жить в пещере будет нелегко,
Но дети живы, это главное сейчас!
Но вдруг, у входа, раздается чей то глас!
В проеме входа, показался силуэт,
Был человек не в чоху горскую одет,
Он из погони был, искал среди камней,
Расселин, скал, пещер исчезнувших детей.
Но Бог, детей от слуг Тимура защитил,
Он ярким светом, взор преступный ослепил,
Войдя со света, не увидел юзбаши,
Что в глубине сидят Нана и малыши.
Он вышел прочь, нукеров громко обругал,
И вниз, в обратную дорогу, зашагал.
Всю ночь и день в пещере женщина сидит,
Как быть теперь ей? Как с детьми устроить быт?
Чем малышей кормить, и чем их укрывать?
И как построить саклю? Скоро зимовать.
Но всем известно: сколь на месте не сиди,
Тебя решенье ожидает впереди.
Нана выходит из пещерной темноты,
И видит местность, небывалой красоты!
Долина светлая, средь горных круч лежит,
Змеей игривою, по ней ручей бежит!
Блистает солнца диск в лазурной синеве,
Как будто рай пред ней явился на земле!
И в этот миг, Нана припомнила рассказ,
Что от отца, слыхала в детстве много раз:
Там, высоко в горах, средь снежных шапок гор,
Лежит долина, как изысканный ковер!
Дигори сказочным, охотники зовут,
Долину солнечную. Люди не живут
В долине этой, лишь парящие орлы
На красоту её, взирают с вышины!
Нана решила: дальше ей, не след идти,
И для аула, лучше места не найти.
Она детей к себе скорее позвала,
И всем, посильную работу раздала:
Одни спустилися к ручью, воды набрать,
Другие – фрукты в диких рощах собирать,
Кто посильнее, те траву ушли косить,
Что бы на камни, вместо ложа постелить.
А старый лук, поручен самым старшим был,
С ним на охоту, прежде сын ее ходил.
Но не велела долго по горам бродить,
Но вдруг удастся дичь, стрелою поразить?
Нана на плечи, взгромоздила воз забот,
Такую тяжесть, даже буйвол не свезет!
Но нет ей выбора, и с этим надо жить,
И надо ей, всему подростков научить:
Как сеять хлеб, и как сразить стрелой козла,
Как из камней построить на зиму дома,
Как размолоть зерно, и как одежду ткать,
Как разводить овец, и как мечи ковать,
Как кувшины лепить, и как овец доить,
Как надавить вино, как надо сыр варить.
Она подросткам, все старалась объяснять,
Она не детям, а всему народу – мать!
Года промчилсь, вот дома уже стоят,
И за столами, семьи новые шумят,
Растут детишки, и селение растет,
Ну а Нана, в пещере найденной живет.
Она обет дала, в пещере этой жить,
И за детей своих, она всегда просить
У бога будет, ей молитва сил дала,
Что бы она детей в Дигори привела!
Пусть дети выросли, на лицах борода,
Но не забыли они горькие года,
Когда Нана им заменила дом и мать,
И Задалесскую Нана не вспоминать
Они не могут, и извилистой тропой,
Они идут к пещере, чтобы пригласить домой,
К себе на праздник ту, что жизнь им отдала,
И научила снова жить их! А Нана
Придет тихонько, и присядет за столом,
Поговорит с людьми об этом, и о том,
Рассудит спор друзей, разумный даст совет,
Спасибо скажет, Улыбнется, словно свет
Прекрасный, чистый саклю горца озарит,
И, уходя, Нана семью благословит.
Уходит день за днем, спешит за годом год,
И Задалесский род Алан уже растет!
Уж не одно село, в долине много сел!
Пшеницей спелою укрыт простор меж гор!
Народ Аланов, стал могучим, как скала,
И силу эту, людям женщина дала!
Уже старушкою живет Нана в селе,
Но нет её честней и лучше на земле!
И раз в году мужчина по тропе идет,
Он жертву Богу до пещеры доведет.
Там он молитву непременно огласит,
А кровь овцы, алтарь священный окропит.
Но жизнь не вечна, и у всех, она одна,
Совсем стара уж, Задалесская Нана.
Созвав людей решила им Нана сказать,
Что час пробил ей, мир подлунный покидать:
- Когда то я, вас в эти горы привела,
За нами кралась сметь и стерегла беда,
Но вы, в Дигори, научились снова жить!
И мы, народ Алан сумели возродить!
Я все исполнила, теперь пора уйти,
Ведь бог за нас, уже давно избрал пути,
И уходя, я вас прошу пообещать,
Отцов и дедов, никогда не забывать.
Они, как каждый из людей, хотели жить,
Но честь, не может пред бесчестием склонить,
Главу и взор свой, горцу лучше умереть,
Чем унижение семьи своей терпеть.
Пообещайте своих предков вы любить,
И в поведении, на дедов походить,
Живет под светлым солнцем только тот народ,
Который честь свою, врагу не продает!
Теперь, прощайте.
И исчезла средь камней,
А скалы серые, закрыли вход за ней.
Вот так ушла Нана, оставив свой народ,
Но память, в сердце её образ бережет!
В долине солнечной не сыщется семей,
Кто бы не знал всего о матери своей!
И пусть века неспешно над землей плывут,
Её в селеньях только матерью зовут,
Ведь на нее излилась божья благодать,
И бог ей силы дал, народ Алан спасать!
Теперь её, немного иначе зовут,
В пещеру праздник отмечать когда придут,
То громко имя Дигоризе прозвучит,
Ведь в этот день, она из скал на нас глядит!
А Дигоризе, это ангел местных гор!
Пусть пред Аланами открыт земной простор,
Но, помня подвиг этой женщины простой,
Опустят головы мужчины, чтоб слезой,
Не омрачить её пытливых, мудрых глаз,
Она, достойными хотела видеть нас!
Еще мы вспомним, те молитвы, что Нана
В святой пещере, говорила. Пусть слова
Звучали глухо, но любимый ей, народ
Молитвой этой, уже семь веков живет!
Уастерджи помянем кубком полным тут,
(У вас Георгием Святым его зовут)
Защитник горцев, на горячем скакуне,
Он гвелишапи грозно поднял на копье!
Долину солнечную, горцам он отдал,
Когда молитвы он Нана, он услыхал!
Зажжем мы свечи, где молитву в первый раз,
Святая женщина читала, и для нас
Пришло спасенье! Наши предки шли на смерть,
Лишь для того, чтоб за столом могли мы спеть,
О наших предках, и подвигах бойцов,
О всех, в сражениях утраченных отцов,
За мать, которая нам с вами жизнь дала,
И за святую, Задалесскую Нана!
Устерджи про нас в горах не забывал,
Он от врагов, Дигори прочно укрывал,
От Дигоризе он молитвы услыхал,
И нам, в делах насущных наших, помогал.
Мы не забудем Задалесскую Нана,
Она осталась в сердце нашем, навсегда!
Она грознее сотен вражеских мечей,
Она сильнее ста кровавых палачей,
Она мудрее, тысяч старых мудрецов,
Она бесстрашней, тысяч ярых храбрецов,
Она надежнее, десятка крепостей!
Есть много сил, но материнство, всех сильней!
Она же, матерью для всех Алан была,
И всем Аланам, часть души своей дала!
Ее души прекрасный свет в сердцах храним,
Мы рождены, живем и умираем с ним!
КОНЕЦ