Катятся волны
и разбиваются о волнолом —
и чем они выше,
тем красивей.
Ужас девятого вала,
поглощающего лихие корабли, —
всё бывало.
Но никто нам тогда ещё цунами
сверху
не показывал.
И тут кончаются все мерки.
Мы видим домашнее переливание воды
из корыта в тазик,
заодно с забытыми там
детскими игрушками...
Идёт локальная война,
а мы её не замечаем.
Это не тысячи прожекторов взятия Берлина,
с восхищением воспоминаемые
нынешними околокиношными очевидцами.
Горе людское,
никем не замечаемое, —
вот наша сегодняшняя очевидность.
И когда люди выходят на митинги —
от безысходности,
а не чтобы выпендриться!
Навстречу им поднимается
волна государственного цунами.
И что там сравнивать?
Масштаб не тот!
Где люди —
а где государство.
А не пошло бы оно нахрен —
такое,
граждане?
Со всеми его —
противу вас —
масштабами!