Она была с тем привкусом последней,
С медовым ароматом терпкой лжи,
Той лучшей панацеей от болезней,
Спасающим в безумии души...
Сухими изможденными губами
Мы припадали жадно к алтарю,
Терзая струны, ноты подбирали
К финалу врозь, который не спою.