-Радуйся!- крикнул ему Соловей.
- Радуйся, будет у тебя красная роза. Я создам ее из звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей кровью своего сердца. В награду я прошу у тебя одного: будь верен своей любви, ибо как ни мудра Философия, в Любви больше Мудрости, чем в Философии, и как ни могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У нее крылья цвета пламени, и пламенем окрашено тело ее. Уста ее сладки, как мед, а дыхание подобно ладану.
--------
-Какая глупость - эта Любовь, - размышлял Студент, возвращаясь домой. В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное. Она удивительно непрактична, а так как наш век - век практический, то вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.
И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и принялся
ее читать.
Оскар Уайльд «Соловей и роза»
За окном летел снег, первый в этом году, искрящийся, ярко-белый А ведь он похож на снег, думала Промокательная бумага, глядя на Лист бумаги для ксерокса, - он такой же красивый и такой же холодный, как снег … Промокашка давно и безответно любила этого гордого красавца. Объединяла их только работа - они вместе служили в одной конторе. Промокашка была по - своему красива, ее края были фигурно вырезаны, словно кудри, она была нежная и легкая, но считала себя несколько старомодной , да впрочем, так оно и было.
Лист же, напротив, был слишком современен - он был «для ксерокса» и это свое предназначение считал чем-то, таким, что выделяет его среди остальных листов бумаги. Еще бы, на его белейшую поверхность может быть переведен какой- нибудь необыкновенный текст или узор, непонятный и недостижимый для остальных. А, может быть, он попадет в цветной принтер и тогда - о, он станет еще прекраснее, словно после прикосновения к его коже волшебной косметики лучших фирм мира.
Лист любовно посмотрел на свое отражение в зеркале и остался им весьма доволен. Над Промокашкой, которой были не ведомы эти удовольствия, он посмеивался — странная ты, у тебя даже нет карманного зеркальца! - и зачем ты постоянно кого - то утешаешь, впитываешь в себя чужие слезы - как будто тебе мало своих проблем!
Да, у Промокашки были свои проблемы, но такие, о которых высокомерный Лист даже и не догадывался: Промокашка его любила. Она знала, что ни на какое ответное чувство не может и рассчитывать, они совершенно, абсолютно разные - и по формату, и по качеству и по внутреннему содержанию! Да что говорить, ее мечты о Степлере, который бы соединил их своей золотой скрепкой - были настолько робкими, что их не слышал даже вездесущий ветер по прозвищу Сквозняк, а то бы он не упустил шанса подшутить над нею - приподняв все бумаги со стола и перемешав их, словно колоду карт! И скрипучий Дырокол, и торопливый Скоросшиватель - ничего не знали об этой тайне Промокашки, хотя и работали с ней в одном отделе.
Не хотелось ей верить в то, что говорили о Нем - мол, гордый, самовлюбленный, эгоист. Она видела в нем - совсем другое - нераскрывшуюся пока, словно бутон, доброту и щедрость души. Он так умен, так красив, ничего, что забывает о ней, ничего, что не замечает ее, ничего, что смеется над ее чудачествами - все это временно, глаза его души должны когда-нибудь раскрыться. Нужно только верить в Любовь.
Так проходили дни и годы, она по-прежнему впитывала в себя чужие слезы и прятала свои. А он - он был как никогда близок к осуществлению своей цели - ксерокс был готов раскрыть для него свои объятия и копировать на его белоснежную поверхность что-то важное.
Не было в его сердце места для Промокательной бумаги- ведь никакой пользы для себя от дружбы с ней он не мог извлечь.
Грустная, одинокая Промокашка лежала среди вороха бумаг, а за окном падал снег... вдруг она почувствовала прикосновения - чьи-то нежные руки подняли ее и сложили из нее маленький белый самолетик, затем был взмах руки - и она впервые в жизни взлетела в небо!
Как чудесно! Ощущение полета вытеснило всю грусть из ее сердца! Она парила в небе, обгоняя снежинки, падающие вниз, туда, где остался ее бумажный мир. А ее чудесный полет не прекращался, более того, она могла управлять своими нежными бумажными крыльями. И, пролетая над своей конторой, она увидела, как Лист ложится под пресс ксерокса, не замечая его коварной ухмылки! Створки сомкнулись, недра ксерокса захватили белоснежный Лист и нещадно смяли его, зажевали и выплюнули грязный комок бумаги!
Так и Лист почувствовал боль от несправедливости.
Где же ты, Промокашка, подумал он, мне так плохо, помоги! Ты всегда была рядом со мной, где же ты теперь, когда ты мне так нужна! Промокни мои слезы, утишь мою боль!
И тут он почувствовал необыкновенную легкость.
Чьи-то руки приподняли его, чьи-то губы шепнули «Я с тобой, все в порядке! Лети!» Это Промокашка силой своей любви превратила его в облако. Лист вновь был восхитительно красив и чист, только весь налет эгоизма исчез, словно его и не было. Взамен - он получил новое чувство, которое его и держало в воздухе, не давая упасть вниз - это Любовь.
Так они встретились в небе и больше уже не расставались.