ДВА ВАЛЬСА ГРИБОЕДОВА
Памяти Александра Башлачёва
и Александра Грибоедова
I E-moll
В барнаульском колхозе "Победа"
был потрёпанный старенький ЗИЛ,
и шофёр был - Степан Грибоедов,
тот, что воду на ЗИЛе возил.
Он с работой справлялся отлично,
был, по обыкновению, пьян -
словом, слыл человеком обычным
водовоз Грибоедов Степан.
Как-то раз по пути на гастроли
(удивителен судеб узор!)
выступленьем селян удостоил
выдающийся гипнотизёр.
На заплёванной сцене райклуба
он гипноза творил чудеса -
мужики молча скалили зубы,
и таращили бабы глаза...
Кто, немедля, уйти собирался,
Кто смеялся, "не веря в обман", -
вдруг, из третьего ряда поднялся
водовоз Грибоедов Степан.
Лишь бедняга попал на эстраду,
как мгновенно он был поражён
артистическим колющим взглядом,
как отточенным финским ножом!
Закружились знакомые лица, -
впал Степан в гипнотический сон -
небо снится над Аустерлицем,
он не Стёпа, он - Наполеон!
Вот он видит свои эскадроны,
слышит гул орудийной пальбы,
различает чужие знамёна
в окуляре подзорной трубы...
В краткий миг оценив положенье,
он движением властным руки
объявляет начало сраженья
и бросает в атаку полки...
Упоённый горячим азартом,
он лупил в полковой барабан,
был неистовым он бонапартом -
водовоз Грибоедов Степан.
Пели ядра, и в пламени битвы
доставалось своим и врагам.
Он плевался словами молитвы
незнакомым французским богам.
Наконец, пушки смолкли - победа!
Бой закончен, гвардейцы - шабаш!
Резко вздрогнул Степан Грибоедов,
и слетела минутная блажь.
Сон диковинный вмиг оборвался,
как заглохший у ЗИЛа мотор, -
перед ним широко улыбался
выдающийся гипнотизёр.
Водовоз куролесил весь вечер,
дома - горькую пил до утра,
всюду чудился посвист картечи,
стоны раненных, крики "ура"...
Спохватились о нём только в среду,
дверь взломали, в избёнку вошли
и застыли – на них Грибоедов,
улыбаясь, смотрел из петли...
Он глядел голубыми глазами,
треуголка упала из рук,
был на нём весь залитый слезами
императорский серый сюртук.
II As-dur
Схоронили его за погостом,
там, где летом бушует бурьян.
На могильной табличке - всё просто:
даты и "Грибоедов Степан".
Но с тех пор в барнаульском колхозе
наступили тревожные дни:
где был прах погребён водовоза,
всем мерещились ночью огни,
НЛО над могилой летали,
голоса доносились извне,
бабы голые вальс танцевали
- пьяный конюх видал - при луне...
Голоса говорили на идиш,
А потом перешли на иврит…
Впрочем, спьяну, чего не увидишь? -
конюх - бабник и антисемит!
Сторож кладбища вскорости спился,
и куда-то пропал его пёс,
а намедни опять объявился
и в зубах треуголку принёс.
Раз, кузнец, перебрав с кумом браги,
мимо дома степанова шёл, -
поскользнулся, упал, и в овраге
карту Аустерлица нашёл.
А ещё, с бодуна, утром рано
в гараже, где стоял старый ЗИЛ,
тракторист видел призрак Степана -
тот кому-то верёвкой грозил.
Вслед за тем, машинисту комбайна
стал являться во сне водовоз, -
говорил про какую-то тайну,
что с собой он в могилу унёс.
Да и всем, с того-самого марта,
часто снился покойный Степан,
дым сражения, тень Бонапарта,
треуголка, сюртук, барабан...
Только в мае закончились беды, -
в аккурат, там, где Стёпа лежал,
проступившую надпись "ПОБЕДА"
на табличке пастух прочитал.
В изумленьи присел на пригорок,
до краёв свой наполнил стакан,
призадумался... Дней - ровно сорок,
как преставился бедный Степан!
"Чудеса, - хмыкнул он, - да и только!"-
Выпил, крякнул, на травку прилёг
и ... уснул, - разморило, поскольку.
Вот и всё... А теперь -
эпилог :
Кто сейчас возит воду на ЗИЛе -
неизвестно, а гипнотизёр
умер в мае на собственной вилле…
Как, - не знает никто до сих пор.
Разумеется, слухи ходили...
И едва не случился скандал,
когда из дому гроб выносили -
вдруг, откуда-то вальс заиграл...
И ещё случай был нехороший
на погосте: псих ряженный - он
треуголкой махал, бил в ладоши,
пил из горлышка «Наполеон»,
громко пел и кивал на могилу, -
глядь, - а там, на одном из венков
надпись странная вдруг появилась, -
псих хихикнул, и с тем «был таков!»
Post scriptum
- Сплетни злые ужасно живучи,
ядовита людская молва!
Слухов - кучи, «свидетелей» - тучи, -
впрочем, всё это - только слова,
ибо, скрыт от нас промысел Божий,
чьи неисповедимы пути...
Рок никто отвратить свой не может,
никому от судьбы не уйти!
Не ушёл от неё Грибоедов,
Башлачёв её не миновал -
смерть, рождение, радости, беды -
неизбежны - Бог дал, Он и взял...