***Умбра.
Из этого дома, где тысячей тысяч шагов
все (лестницы стёрты) до твёрдого серого блеска,
где (ночь без лица и без глаз), мотылёк занавески,
и (мёртвые снятся), да земли пустых берегов,
ты (выхода ищешь). Но (заперта ржавая дверь).
Лишь (запахи пыли) и шорох невидимых платьев.
Твой страх – как удушье неведомых чьих-то объятий,
твой страх так похожий на (вечные стены тюрьмы).
и, (кажется, слышишь): вот (море неясно поёт),
и звук голосов бьётся рядом, и (плавится солнце)...
Но жадная жизнь пестротою тебя не коснётся,
и сумеркам отдан, так ждущий рожденья, восход.
***Мягкий белый.
Крупные звёзды катятся прямо в траву.
Стихнет, печален, дальнего поезда гул.
Чёрные реки. Листья сквозь холод плывут.
Северный ветер в брошенных гнёздах уснул.
Мост через полночь, дальше – сгущается мрак.
К дому приходят бед бесприютные псы.
Небо пропахло шерстью ли, гарью костра.
Снова на осень смерть переводит часы.
крупные
звёзды
мост
через
полночь
к дому.
***Серый зеркальный.
Комната (ночью) полнится лунной водой.
(Зеркало) смотрит рыбой из ниши стены.
(Видит), как тихо в дым превращается день,
в (тёмную) заводь окон с морозной травой.
В (сторону) неба падает пасмурный снег.
(Снов) о скитаньях снова размотан клубок.
В (каждой) минуте спрятана вечность зимы.
Шепчутся (вещи), словно готовят побег.
Там, где дорога светится млечной змеёй –
прошлое время, мрак над пустой колеёй.
***О зимнем страхе.
Тени густеют, вся тяжесть вечерних тонов
будто с картины, где мастер остался безвестен.
Смотришь, как птицы тревожно срываются с места,
рвут мешковатую, грязную ткань облаков.
Снег под ногами, похожий на плесневый сыр,
Остро печален оранжевый взгляд перекрёстка.
Новую жертву ждут сумерек серые псы:
ты ощущаешь спиной эту мягкую поступь.
Кажется страшным: вот катится колоб луны
(глухо стучит его дряблое тело по крышам),
словно в мозгу бродит звук надоедливой мыши,
множа прорехи на стенах твоей тишины.
Мимо проходят, чьи лица – ненастье и дым.
Их голоса – точно тихие белые пчёлы –
долго роятся над улицей (ульем пустым).
Если закроешь глаза, станет гулким и полым,
глиняным, мёртвым, обманным и кукольным мир,
больше не прячась в обёртку своих декораций...
Из мышеловки уйти невозможно остаться?
Выпасть фигуркой из клетчатых шахматных игр.
***Шаги паука.
– Какое белёсое небо.
Подумал:
– умру?
Глядел: торопливый жучок заползает в рукав.
Сухие колосья трещат на горячем ветру.
Зной скручивал листья, хоть (спряталось солнце), устав.
Тревожно от запахов (лета, берущего в плен).
У (песен пчелиных) вкус мёда, тяжёлый мотив.
Вот смерть - нежный плотик пыльцы. По излучинам вен
плывёт, невесома. Но...(как же так вышло) - уйти?
Старик видит дальше, чем (стелется облака тень):
– Вон (там, подо мною), застыли фигуры холмов.
Забыться их тёмною речью теперь не успеть.
И – словно печаль пробудилась на лицах лугов...
Очнуться, стряхнуть эту (сладкую мёртвую лень)
И (пить, словно воду), уже уходящую явь?
Но (сердце – что узел тугой), полный семечек-снов.
И (полон находок) был день собирателя трав.
***
(Полуденно и сонно) виснут тучи.
(Жар пахнет земляникой), прелью, тиной.
(В меня глядит глубокий) – словно небо –
(зелёный светлоликий), горбит спину –
(лес. Ёжится от ветра) телом волглым
(цветок болотный – хмурый) дом паучий.
(В сухих озёрах света) замирает
(пляс траурниц пурпурных) и беззвучных.
***
(Водою бурой) растёкся мрак.
(Бредёт туман), оставляя клочья.
(Желтеют шкуры) деревьев. Травы
(сырых полян) поедает ночь.
(Средь нор кротовых), репейных рук,
(грибных кругов), светляковых вспышек
(блуждает шорох), как-будто слышишь:
(ничьих шагов) всё крадётся звук.
***Рисунки на стекле
Слушай, слушай бездумно, как редко стучит по стеклу:
первый дождь – новорожден и слеп – входит сном недоспелым.
Грустно тёплая пахнет земля размокающей, белой
сдобной булкой с изюмом. День цветом напомнит золу.
Между рам паутина, в ней, скрючен, запутался лист,
крылья высохших мух, сквозняки из недавнего марта –
скука, равная плоским морям ученической карты,
или вялым афишам, где выцвели лица актрис.
Только этой весною ты ближе долине теней.
Ряску памяти, тёмный настой будто цедишь сквозь сито.
Что там? Илистый берег – следы на песке полусмыты,
или розовый клевер и мягкая тяжесть шмелей?
Или пёстрый от солнца и вдруг обезлюдевший парк?
Только смотрит насмешливо вслед длиннохвостая птица.
На тропинку шагнёшь... Но коснёшься стеклянной границы:
крупных капель дождя, тесных звуков, плывущих не в такт.