И мне не катят наговоры,
И мне до них, как до луны,
Ведь по профессии мы воры,
А уж не как, не колдуны.
Когда ложится черта лапа?
Когда нас сильно разозлят,
Невольно крикнешь:-" Черный Папа,
чего забыл своих козлят."
Лисенка, маленькое тельце,
Не виден даже и скелет,
Я подниму,( и что за дельце,)
Я орошаю кровью след.
Я режу левое запястье,
Стекает кровь по рукаву,
И не моргнув, скажу:-" На счастье,"
Не плачу даже, а реву.
Сейчас себя я зарекаю,
На человеческой крови,
Как баба плачу и икаю,
Вдруг слышу голос:-" Не реви.
Душою Лиды, сердце плачет,
За двух обманутых калек,
И если слезы, это значит,
В тебе остался человек.
И в вашем личном микромире,
Легла хозяина рука,
Что на её душевной лире,
Сыграет выстрелом стрелка.
Конечно же приемы гадки,
Но только судей нет ему,
И как задуманы загадки,
Сейчас узнаешь, что к чему.
Итак, вы с Лидой два начала,
Две, скажем стороны луны,
Той светлой, что вас повенчала,
А также, темной стороны.
Небесный ангел телом Лиды,
Пускай на время, завладел,
И получили инвалиды,
Твое, из вашей пары тел.
Которое, к тому моменту,
Легко преставилось в тиши,
( Ну помнишь, пережрав абсенту,)
Так став, пристанищем души.
Твоя душа, совсем забыта,
Совсем раздета, в неглиже,
Смирившись с трудностями быта,
Осталась бдить на рубеже.
А ты, бездушный и в ответе,
И в корень вовсе и не зришь,
Ты думаешь на этом свете?
С того, со мною говоришь."
" Ну хорошо, глаза открыла,
Ну уж совсем не обижай,
Коль остальное ты не скрыла,
Раз начала, то продолжай."
" И в недрах ангельского клана,
Назрело: ангела вернуть,
И ты был только частью плана,
И мог такое провернуть.
Все очень просто: утром рано,
Опять в промоине лежишь,
И не свинью, скорей барана,
Напоминаешь, и дрожишь.
Вот снова выстрел, глуховатый,
Опять со стороны норы,
Твой вид: простой и глуповатый,
Все, по сценарию игры.
Вот ты пытаешься, вставая,
Но сразу окрик:-" Не вставай,"
Ты подчинился, уставая,
Сказав себе:-" Ну все, бывай."
Вот снова шорох, шум погони,
В крови лисенок, ты не груб,
Лежишь и медлишь, как в загоне,
В лисенка выстрел, и ты ... труп.
Душою, Лида снова в теле,
Теперь, конечно же в своем.
Так сделать, ангелы хотели,
( Мы дифирамбы им поем.)
Но покатилось все иначе,
Вмешался мрака - властелин,
Когда у ангела, тем паче,
Пошло все комом, словно блин.
Лежать ты должен. Но поднялся.
( Хозяин поднял среди дня,)
Но и на этом, не унялся,
А вывел, из под огня.
Облом, у ангелов случился,
Ведь ты, по прежнему живой,
Их главный, сразу обмочился,
И поплатился, головой.
Для тела Лиды, нехреново,
Оно скончавшись, отошло.
Ушло все старое. Все ново,
А что болело, то прошло.
Жило, тоскливо и убого,
Всегда под тяжестью вины,
Не получилось все у Бога,
Но вышло все у Сатаны.
Сложились обе половинки,
Чужого тела, и души,
И для друг друга вы - новинки,
И уже этим, хороши.
Стрелок, к тебе проникший вором,
Сюда, уже не забредет,
Он под сильнейшим наговором,
И через месяц ... отойдет.
Хозяин, также щедр в натуре,
Жизнь дарит: сына и жены,
( Не повезло, конечно дуре,)
Хворобой, той, поражены.
А Люська то, не виновата,
Ведь муж по жизни, был дурак,
Ведь посадил родного брата,
Ну вот теперь подохнет - рак.
Меня, конечно память гложет,
Ведь я, забывчивей не стал,
Все, для тебя она положит,
Ну если вспомнит ... краснотал."