На поросших быльем отпечатках зенитных орудий,
На затянутых ранах подкожных тканей Земли,
На остывших солдатских следах переломанных судеб
Постаревшая память сжигает свои костыли.
В этом вечном костре нету блеска военных парадов,
Как в лимитном огне над гранитом зеркал площадей.
Вот мелькнуло, растаяв, лицо паренька со штрафбата.
Вот раскрылись глаза капитана царицы полей.
Растревоженный дот захрипел над развернутым строем,
Поливая свинцом путь восставших из братских могил.
Вдруг славянская брань заглушила немецкое "фоер"
И толкнула наверх чью-то грудь, амбразуру прикрыв.
Красный огненный шар растворился в лохмотьях заката,
Груды битых машин белоснежным оставив полям.
Раскаленным пером отмечая текущую дату,
Двадцать третьим числом обозначив конец февраля.