Над городом во тьме огни развеся,
Спустилась тишина из поднебесья,
Покоя руки нежно распластав,
Явила дева миру кроткий нрав.
Найдя приют в объятьях тишины,
Вздремнула ночь, вплетая прочно в сны
Причудливые мысли и виденья
Людей, уснувших вмиг без пробужденья.
Тут ветер налетел и ну хвалиться:
- Тебе, подруга, время потесниться,
Характер мой, известно, побойчей,
И ночь я обниму погорячей.
Задую звёзды, погашу Луну,
Я океан поставлю на волну,
Сумею с ночью счастьем насладиться,
Моей заставлю силой восхититься.
Лукаво тишина тут улыбнулась,
С немым вопросом к ночи обернулась...
У ночи нет терпенья объясняться,
Ей хочется с бахвалом прогуляться.
Да, ночью хулиганить ветру можно:
Сорвал карниз с окна неосторожно,
Корявой веткой вмиг стекло разбил
И громким звоном всех перебудил.
Он в трубах выл, на фонарях качался,
Листву гонял и ею забавлялся,
А беспокоить океан не стал,
Лишь воду мутной лужи расплескал.
Он так бахвалился, он так свистел,
В порыве чувств Луну сорвать хотел,
Всё дул и дул, хваля себя за пыл,
И рвением подругу простудил.
Она, бедняжка, ликом побледнела,
Вся съёжилась, уже похолодела,
И жалуясь, со всхлипами чихая,
Ушла совсем, в заре рассвета тая.
А ветер, увидав, что не у дел,
С проворством вора к югу улетел.
Тут тишина достоинства полна,
Уступчивым характером сильна,
Вернулась размышляя вновь и вновь:
"Что стоит ветра пылкая любовь?"
Устав от тщет, над городом зевнула,
Покоем сна дома все обернула:
Хотя часы зари уже стучат,
Пусть люди на земле ещё поспят...