Давным-давно то было на Арбате,
Я на скамье - скучающий студент.
Холодный вечер был уж на закате.
Я зрел на мир, как с лепестковых бленд.
Присела рядом белая старушка:
- Вам добрый вечер, юная душа!
Потом добавила мне шёпотом на ушко:
- Вернулась я, мне хочется дышать.
Я ей в лицо смотрел и продолженья
Беседы ждал иль жизненный рассказ.
Она молчала, а в глазах броженье,
И смена позитивных, негативных фаз.
- Я вижу в вас умеющего слушать.
Уж двадцать лет я всё молчу, молчу.
Чтоб вы могли представить и подумать,
При вас я вслух немного поворчу.
Расстрелян муж, мой мальчик по приютам,
Как вражий сын всё детство раскидал.
Я ж в лагерях сполна познала лютость,
Где каждый выдох вдоха уж не ждал.
Ну вот вернулась, а в моей квартире
Давно вселились люди без вины.
Кроватка с тумбой в престарелом мире
Заменой жизни лагерной даны.
А мой сынок - высокий чин партийный
С другой фамилией и отчеством другим.
Я вижу: он не очень щепетильный,
И с сердцем не отцовским, не моим.
Как личность он, конечно, состоялся:
Где надо прогибался, льстил и лгал,
И в нас признать родителей боялся.
Мне жаль его: напрасно он дрожал.
..................................
Печаль в душе от грустного рассказа
Легла. Предательство из памяти моей
Внезапно всплыло и прощальной фразы
Уже не слышал я и не ответил ей.