Сегодня выбрался наружу,
Считай, что с самого утра,
Не знал, что сразу обнаружу,
След у помойного ведра.
Похоже, бегала лисичка,
А может даже папа - лис,
( Была у нас на зоне кличка,
по большей части для подлиз.)
Бреду по следу, понемногу,
Ведь он, его не заметал,
Я подволакиваю ногу,
А если мог бы, то летал.
Уже в саду, где груши рядом,
И крона, с кроною давясь,
Дички конечно, почти с ядом,
Орнамент веток, почти вязь.
За ними несколько промоин,
В одну из них ушли следы,
Давай не трусь аника - воин,
Отвага топит даже льды.
Войду в нее, уже сползаю,
Не боком даже, а спиной,
Я не могу, не вылезаю,
Как может вылез бы, иной.
По телу странная истома,
И ощущений, круговерть.
Зачем же ты ушел из дома?
На поединок вызвать смерть.
Но только врешь пока паскуда,
Еще не сдал я рубежи,
Эй смерть! Ты мне уже до куда?
Вдруг слышу четкое:-" Лежи."
И здесь пошло оцепененье,
Что хочешь думай, вопрошай,
Похоже ангельское пенье,
И снова голос:-" Не мешай."
Лежи, сказали, дальше что же?
Куда то уплывает боль,
Полегче стало мне, похоже,
Сказал:-" Встаю," в ответ:-" Изволь."
Из этой жижи поднимаюсь,
Не на коленях, на ногах,
Сомнением уже не маюсь,
Поковыркаюсь с ней в стогах.
Ну вот промоина минула,
И дальше потянулся след,
И глушь, как будто подмигнула,
Добавив мне немного лет.
Иду я дальше, пробираюсь,
И сам себе уже не вру,
Я для нее теперь стараюсь,
Найти проклятую нору.
И вот нора, скорее ходка,
Пригорок видно весь изрыт,
И для её семьи находка,
Где путь к спасению открыт.
Но шорох вдруг, мелькнули уши,
Упорный, любопытный взгляд,
Наверно привлекают груши,
( Во всяком случае, не злят.)
Лисенок, но еще не взрослый,
Полгода, даже может быть,
На вид пожалуй слишком рослый,
( Ну чтобы страх свой позабыть.)
Ну что пацан, давай отсюда,
Чтоб не пришлось потом орать,
Не обещаю тебе блюда,
Но что нибудь найду пожрать.
Домой пришли, уже не нужен,
И скатерть на пол, чай разлит,
Я поделил с ним скромный ужин,
И странно, что меня не злит.
Сижу, с собой соображаю,
Лисенок просится к дверям,
И я совсем не возражаю,
Раз так положено зверям.
Открыл, пустил, ну доброй ночи,
Сказал, чего то, не туда,
Охоты вам, скорей, короче,
Все остальное - ерунда.
Ну что, мне на ночь, скажешь Лида,
Похоже день прожит не зря.
" Всего лишь день, для инвалида,
Как год, для богатыря."
Расклад, конечно никудышный,
Мы не умеем утешать,
И голос твой, едва чуть слышный,
Скорее, ... может помешать.
Ну вот сейчас ты рулишь телом,
Я, стало быть теперь душой,
Скажи мне Лида, между делом,
А член, чего же, небольшой?
Я в мыслях даже без патента,
Чего то лезет нежность - гниль,
Снабдили долей импотента,
А подаете, ... как ваниль.
Поверить вашим обещаниям,
И в этот тухлый договор,
Где между встречей и прощаньем,
В накладе будет только вор.
" Понятны мне твои сомненья,
Никто контракт не нарушал,
Напротив, есть другое мненье,
Что сам, наверно оплошал.
Мои слова, не убедили,
Кривишь в усмешке впалый рот,
Тогда, тебя, мы разбудили,
Под обоюдный приворот.
И что задумано, свершится,
И заказная ночь пройдет,
И вот тогда все разрешится,
И наносное все, уйдет."
Встаю я рано, ну как птица,
Во двор, и топаю в нужник,
Друзей я забываю лица,
Как непорядочный должник.
На кухне, я на изготовке,
Спокойно обхожусь без слуг,
Сегодня из моей готовки,
Нарезан хлеб, очищен лук.
Не задаю себе вопросы,
Заря встает во всей красе,
Встречая утренние росы,
Иду по утренней росе.
Играет, прячется, лисенок,
Я знал, увяжется за мной,
Вертлявый, рыженький бесенок,
Мне в ноги кинется, шальной.
Вот я пришел, как ты хотела,
( Ведь хвори вместе мы грызем,)
Я погружу больное тело,
В почти остывший чернозем.
И лежа там, и остывая,
Твердить я буду:-" Остывай,"
Уставший все же, и вставая,
Тебя услышу:-" Не вставай."
Раздался выстрел, глуховато,
Как раз, со стороны норы,
И ты ни в чем не виновата,
Когда залезли в сад воры.
Лежу в грязи, как поросенок,
( Что за поганое, сельцо,)
На грудь бросается лисенок,
Мне кровью брызгая в лицо.
За ним тяжелое дыханье,
Хруст веток, ругань и шаги,
Зверек уже на издыханье,
От них, наматывал круги.
И перед ними поднимаясь,
Я выпрямляюсь во весь рост,
Не сомневаясь и не маясь,
Когда сам выбор, очень прост.
Когда себя ты выпрямляешь,
И видишь пламя из ствола,
Ты в небо взор не устремляешь,
А так: была и не была.
Стрелок от страха дико взвизгнув,
Попер назад во весь опор,
И на ходу собаке свистнув,
Не появлялся с этих пор.
Да, да, хреновенькая кучность,
Да и такой разброс ствола,
Как твоя меленькая сущность,
А мог, убить бы, и вола.
В оцепенении, от века,
И отвлекаться мне не след,
Я вырежу, не человека,
Я вырезаю, его ... след.
И призывая государя:-
" Я твой, мой черный государь,"
Тот след, я даже, не мытаря,
Кладу сейчас на твой алтарь.