был пришпилен, распростерт и очарован
и от смеха я слезами умывался,
что творил он на арене, этот клоун,
сам с собою в башмаках танцуя сальсу.
растоптал нелепой парою ботинок
по опилкам, что пропахли конским потом,
растопил на душах слой шершавых льдинок
многоярусно сидящим обормотам.
отправлял, с самоуправством эскулапа,
прямо в детство, на гусе летящим Нильсом.
замер цирк, и общий выдох рухнул на пол,
когда он, закончив номер, поклонился