У ангела гнилые зубы
И волосы немытые неделю,
Зато у него медовые губы
И душа, которой я верю.
Когда он поёт слово,
Или просто направит взгляд,
Я умираю и рождаюсь снова,
И снова умирать я рад.
Он говорит – всё, что было,
Было правильно, но без любви,
Логично, оправданно и бескрыло,
Как колбаса из крови.
Он говорит – проходит время
И поджигает небо закат,
Но не слышат люди как в темя
Последней надежды дожди стучат.
Он говорит мне, что жирным глазом
Смотрел я и поэтому не узнал,
Что Вера, Надежда и Любовь – все разом
Круглые сутки мне слали сигнал.
Он онемел печалью глубокой.
Я заглянул в неё – нету дна.
Печалью чистой души одинокой,
Умирающей при виде меня.
Почему же ты, ангел, такой страшненький,
Почему ты не принц на белом коне?-
Но в ответ показал он язык свой красненький
И сказал, мол, некогда суетиться мне,
Жизнь человеческая краткосрочна,
А если убивать её каждый день,-
Она как дождь в трубе водосточной,
Свёрнутой вандалами набекрень.
-Ангел мой страшненький, ангел мой милый,
Что же мне делать, ведь жизнь моя
Трети на две себя источила,
Притом источила почём зря.
И он мне ответил такой улыбкой,
Таким острым взглядом, что брызнула кровь.
И вот я умер, но в лужице липкой
Тотчас возродился для жизни вновь.
А ангел исчез. Я грустил сиротливо
И волос, немытый неделю крутил,
И зубы гнилые ныли уныло,
И умирать больше не было сил.
И что-то с зреньем моим совершилось,
Слух мой был также убийственно чист.
Страшная драма окрест мя творилась,
И воздух в лапшу резал ядерный свист.
А было нужно петь бодрые песни,
Мёд источать, только не усыплять,
Жить нужно было пронзительно честно,
И, как ни страшно – не умирать.