Подборка в журнале «Наш современник» №8 2002
ПЕРЕПИСЫВАЙ БЫЛОЕ НАБЕЛО!
* * *
Наверно, у нас все по-старому:
к зиме заготовили дров,
и к вечеру мама усталая
с работы заходит во двор.
Успеет по дому все сделать,
сходить к роднику за водой.
А ветер тихонько застелит
крылечко листвой золотой.
Мать шалью окутает плечи
и смотрит на дождь из окна
и слушает долго, как в печке
растет бормотанье огня.
И верит с несмелой улыбкой,
что в нашем опавшем саду
скрипучая всхлипнет калитка,
и я осторожно войду.
ПЕРВОПУТОК
Выпал снег -
веселый и невинный,
чистый, словно детская душа.
Он летел неслышно и наивно,
он всю ночь трудился не спеша:
складывал старательно снежинки,
вылепил под утро города,
где на всю окрестность ни тропинки,
ни души, ни звука, ни следа.
Улицы, окраины, овраги
начисто под утро замело.
Снег лежит,
как чистый лист бумаги, -
переписывай былое набело!
КОЛОДЕЦ В ДЕТСТВЕ
Загляну во мрак колодца -
сердце падает в нутро
холодеет и колотится,
как на проводе ведро.
Глубь зыбучая такая
тянет за душу ко дну,
в сладком страхе потакая,
окунуться в тишину.
Сруб гнилой вздыхает сыро...
Я отпряну сам не свой-
и увижу солнце мира
у себя над головой.
* * *
Весна!
Все двери распахните настежь,
сто тысяч разменяйте по рублю
и бросьте вверх! -
голубоглазой Насте
вчера сказал я, что ее люблю!
И сразу вдруг - ударили капели,
зазеленела первая трава,
и облака поплыли, полетели,
и, размечтавшись, прозвенел трамвай!
Мир покачнулся -
и расцвел от счастья!..
А дел всего-то -
нет, не прекословь, -
что мне в ответ
чуть улыбнулась Настя,
приподняла чуть
удивленно бровь.
* * *
Я очнулся ночью после пьянки,
и судьба шепнула: «Посмотри
карие глаза у кореянки,
предки у нее – государи».
В полутьме покачивались тени,
чуть мерцало древнее кольцо,
целовал я руки и колени
и ее прекрасное лицо.
Как случилось, что такой повеса
колдовское зелье пил в тоске?
Эта темноокая принцесса
опьяняла крепче, чем сакэ.
Позабыв о родине и доме,
я срывался в пропасть, не дыша.
И чернела ночь в глухом проеме,
как в страстях сгоревшая душа.
* * *
Помнишь, как любила ты Петрова?
А Петров мужик-то был здоровый,
этакий быдластый, как горила...
Ты о нем мне часто говорила,
кружевами смахивая слезы
светлые, большие, как стрекозы.
А Петрову... Что до слез Петрову? -
Быть бы только живу и здорову,
только б заниматься велоспортом...
Ты тогда отделалась абортом.
А Петров, нажавши на педали,
укатил в неведомые дали...
* * *
Радуйтесь великим переменам! -
спекулянт крутым стал бизнесменом,
пресса приукрасила пороки,
чтобы лишней не было мороки:
извращенцы – это голубые,
проститутки - бабочки ночные,
самые заметные страницы
занимают воры и убийцы.
А рабочий? Он в чести не очень -
настороженно относятся к рабочим.
Что-то они нынче не в почете.
Где, скажите, вы о них прочтете?
СВОБОДА
«Все можно! - прокаркал злодей,-
Свобода пришла - веселитесь!»
И с криками в души людей
несметные бесы вселились.
Отключены свет и вода-
все можно! - и стыд забываем,
и режем свои провода,
и братьев своих убиваем.
Наркотики, водка и СПИД
идут на страну, как цунами...
Сказал мне сосед-инвалид:
«Мы все скоро станем бомжами».
Сосед матерится и пьет,
грозит костылями кому-то,
зовет обнищалый народ
опять собираться в коммуны.
Опять горемычная голь
за вилы возьмется, возможно.
Какая великая боль
вот в этом веселом «Все можно!»
«Все можно!» - ликуют воры.
«Все можно!» - визжат проститутки...
И смех из трущобы-дыры
порою доносится жуткий.