ты всё ещё целуешь лето в уголках его тёплых губ.
он давно в пути, и зима уверенно заметает его следы.
человек, достигший зрелости, видимо, не настолько глуп,
чтобы верить в незримую приручаемость ветра и воды.
а тебе живучесть нелепой связи с каждой весной ясней.
и ты не помнишь, сколько времени вслед за ним утекло.
ты могла бы ему рассказать о том, что на днях приручила снег
и теперь снежинки с твоих ладоней лениво клюют тепло.
вас было двое. но ты научишься счастье делить на ноль,
и небо, рвущее лёгкие, и лохматые облака.
ты могла бы ему рассказать о том, как тебе хорошо одной,
когда багряным салютом взрывается сумеречный закат.
ты ловишь встрёпанных лунных зайцев в пушистом ночном снегу
и тихо смеёшься привычной грусти – чему-то родному вслед.
…а во сне, как раньше, целуешь лето в уголках его тёплых губ
и снежинкой слетаешь в белый-белый, молочно-слепой рассвет.