Мы с Толей побывали у его друга Андрея Б-на. Он показался мне болезненным, несколько запутанным, но в нём есть прямота. "От тебя идёт сильное излучение", - сказал он мне. "Ты одинока?" Я: "Очень".
Через какое-то время, почувствовав его ум и тонкость, я ощутила к нему тепло, смотрела на него с любовью. "Не надо так смотреть на меня нарочно", - попросил он. Я сказала: "Я не нарочно". Он: "Тогда смотри".
Мы с ним очень много говорили, он учил меня молиться о людях. "В тебе в один из моментов была деспотическая детскость", - сказал мне Андрей. Я задавала ему много вопросов. Толя молчал. "Если бы все были так безвинны, как Вы", - сказал Андрей. Продолжил: "Вы очень торопитесь. Не надо так устремляться к свету, надо к Богу идти помаленьку, как учил святой Серафим Саровский". "Вы очень доверчивы, старомодны", - сказал он. У него не славянский тип лица, он похож на француза, лицо у него грубоватое, не тонкое.
Мы с Андреем быстро перешли на ты. "Завтра мне предстоит очень важное дело. К чему ты меня приговоришь?", - спросил он меня. "К любви", - ответила я. "Прав я или не прав, как ты думаешь?" "Господь с тобой", - сказала я. "Да, Господь со мной, но буду ли я с Ним? Мне не хватает веры". "Молись", - сказала я. "Если мы любим, а нас не любят, это хорошо. Значит, нас любит Бог", - говорил Андрей. Он наполнял меня творческой энергией. "Тебя боятся мужчины", - сказал А. "Да, убегают от меня. Вот Толя почему-то не убегает", - ответила я.
Андрей сказал мне обо мне то, что никто из людей не знает, только Бог.
*
(Встреча была в юности. Прошло много лет. Мы встретились второй раз.)
Битвы меж нами, небесные битвы.
Ангел ли, бес ты – сплошные молитвы.
Кто ты, зачем ты меня приручил?
Разве ты Богу меня вручил?
Ты исчезаешь, вон – облаком таешь.
Чем же ты дышишь, о чём мечтаешь?
"Медиум, – ты говорил – человек
Самый несчастный". И всё же: ты где?
Ты говорил, что недавно открылось
Тайное знание, что изменилось
Многое - раньше ты много страдал.
Что же меня ты убил наповал?
Что же ты бросил, отдал, позабыл
Ту, что в далёких веках так любил?
И ничего, ничего не осталось -
Самая малость, самая малость...
12 июня - 25 октября 2006 г.
Я отстрадал и довольно
Давид Самойлов
Не говори о страданиях – больно.
Я отстрадал, отстрадал и довольно.
Кто из великих нам это сказал?
Славный Давид. Вспоминаю вокзал
И царскосельского лебедя*... Полно
Сердце томить то ущербом, то болью.
28 июня 2006 г.
*имеется в виду Иннокентий Анненский, он умер на ступенях вокзала.
Прошло время, и этот человек стал моим другом - телефонным, т. е. собеседником духовным. Что может быть лучше?