одиночество - это когда ты слышишь стук часов с кухни,
одиночество - это когда прикурить можно только от газовой плиты.
одиночеством не делятся, на него не молятся,
им не кичатся,
и его даже не боятся,
моё одиночество - это ты.
и я даже не знаю, кто ты.
с кем ты будешь завтра
плакать, смеяться, заваривать чай.
я помню только имя твоё,
и фразу, горькую фразу:
"я тоже буду скучать".
ты мне даже больше не напишешь,
не позвонишь, не придушишь в цепком капкане из слов.
я забуду архивные вереницы
прокуренных, проплаканных снов.
хоть это и больно слишком.
и очень дорого за всё это заплачу.
небо, держись, я к тебе. к тебе.
на три уровня выше даже.
и мы плюемся бабочками с крыши
прямо в лица прохожим.
небо, мы с тобой целый мир построили.
мир без этих дешёвых людей,
без ****ей,
без смертей,
без дождей.
так много -без- и так мало -с-
зато с крыльями,
с чувствами,
с подошвами чистыми.
которыми топтать и то не страшно.
и счастье здесь не настолько важное.
всё так и будет, как я сказала.
тебя в моём мире нет в прогонзах.
ты всего лишь как пауза,
когда читаешь
и замолкаешь ненадолго,
чтобы осмыслить.
всего лишь.
со мной не поспоришь.
ты не накроешь, не накроешь, не накроешь.
и океаном больше не приснишься.
ты же как пища,
в тот самый момент,
когда так хочется, хочется,
но нельзя.
или её нет.
ты как пересолёное блюдо в обеде,
как свежая царапина на коробке конфет,
как пятно на новой блузке невыводящееся.
я тебя могу сравнивать с чем угодно.
с глупой опечаткой,
с безвкусной книгой,
с женщиной в ненужных ситуациях смеящейся,
с бесполезным притоном,
и по настроению, случается, с птицей.
меня эти строки выматывают,
и я с некоторым спокойствием валюсь без сил.
они хоть как-то воздухом внутренности накачивают.
я держусь. ты же меня просил.