Здесь ветра сабельное пенье
и белый жар солончака.
Одеты в золото забвенья
и степь, и дымные века...
Ловя чужой, тревожный запах,
от скачек и от крови пьян,
он здесь стоял лицом на запад,
пропахший потом басурман.
Не ты ли, ветер, в дни разгула
орды свирепой, как гроза,
огранил каменные скулы
и сузил Азии глаза?..
А нынче степь - моя дорога.
Простор и воля впереди!
Но почему тогда тревога
растёт и ширится в груди?
И вдруг в лицо дохнуло прошлым,
когда, ветрам наперерез,
наметив жертву, рухнул коршун
звездою чёрною с небес!