На стеклянном острове с отвесным
Берегом и яблоневым садом,
Острове, по воздуху плывущем,
Все деревья одного размера,
Под корням гидропонный гравий
Выровнен без выбоин и кочек,
Жители равны и дружелюбны.
И у них такие перспективы,
Будущее там у них такое
До сиреневого горизонта
В золоте с налетом серебра,
Что поверить можно и остаться,
От животной пищи отказаться,
Кушать яблочки и не стареть.
Вечен остров этот и прекрасен.
Даже и когда американцы
Выставят крылатые ракеты
Изо всех зенитных самосвалов,
Дабы на фиг разнести стекло
Не в осколки, а в туман и прах
И оно им больше не мешало, –
Я скажу, что все же остров был,
Остров был и будущее было.
Белые сияющие птицы
Одаряли фруктами в корзинках
Грешных жителей Большой земли,
Прилетая из-за горизонта,
Загороженного яркой ширмой
Пламени с оттенком синевы.
Листики на черешке звенели.
А у нас-то будущего нет.
Сколько люди на земле живут?
Обогните шарик по орбите,
Тридцать раз на остров не попав, –
Все равно же страшно умирать.
Милый ангел, смерти я боюся.
То ли дело в памяти людской
Отражаться, как в морской волне,
На мечах клянясь, пылая верой.
То ли дело, друг, живым огнем
С яблони на яблоню всходить.
Или, может, беспробудно спать
В озаренном золотом саду,
Траурной одежды рукава
Распластав крылами по субстрату.
Знаю, это много, много легче.