Мы пили кофе, поскольку
коньяк осушили до дна.
И в чашку лимонной долькой
пыталась упасть луна.
От низких кустов до башен
ночь разлилась одна.
Она даже в кофе нашем
стояла черным-черна.
Мы пили ее глотками.
И та, что сидела со мной,
держала двумя руками
черный парящий зной.
Молча к губам подносила
гладкий овал стекла
и с колдовскою силой
глазами меня пила.
Она мне благоволила,
и вечер благоволил.
И жалко, так жалко было,
что я ее не любил.