В кандалах на цепи качаясь, как на качелях,
Я у Бога спрошу, сколько можно еще наизнос
Провывать чрез буйства моей праздной метели,
Моих мыслей с клубочком чувств, клубочком гроз.
За собой я тяну натужно свет незабвенный.
И я вижу, как прост этот мир, как мы все же глупы,
Возвели гордыней своей вавилоновы стены,
И сидим в ожиданье чудной небесной крупы.
Булавой полетят, сверкая, странные звуки.
Обернувшись в слова, наковальней на шею падут.
Кузнецы, не гадая долго, в жадные руки
Молот вставят и, изредка крякнув, подолбят и ждут.
Ты на нож на спине повесь дорожную куртку.
Сердца нет. Что есть сердце? Лишь орган, гоняющий кровь.
Где-то в пятку забилось, скрываясь в смешной скорлупке,
То, что раньше всегда называлось Душою. Не в новь.
С наковальней и камнем не примет меня море.
Или гарпией стать, иль идти на подмену личин.
Истопталась туристами даже дорожка изгоя...
Маскарад. Пора закрывать. На Карантин.
В кандалах на цепи качаясь, как на качелях,
Я у Бога спрошу, сколько можно еще наизнос
Отбивать у реальности музыку старой свирели
И ползти через Жизнь, собирая песчинки грез.