Это было давно, когда я еще не был близко знаком с седой Ариме. Да и она сама в те годы еще не была так пышно украшена сединами, как теперь. Можно сказать, что ими ее одарили своенравные и почти поголовно лишенные усидчивости ученики, к которым несколько лет назад присоединился и я. Впрочем, к моему повествованию это не имеет отношения.
А рассказать я хотел об одном незначительном, но накрепко врезавшемся в мою тогда еще детскую память случае. Было это во время одного из нечастых визитов Ариме в наш дом. Помнится, матушка очень гордилась этими визитами, как и самим фактом дружбы с Ариме. Перед ее приходом она всегда хлопотала, вычищая наш небогатый дом до состояния чуть ли не стерильной чистоты и готовя свои самые замечательные кушанья. При иных обстоятельствах такое случалось только в праздники. Мне было дозволено сидеть за одним столом с взрослыми, слушать их разговоры, которых я большей частью не понимал, и наслаждаться произведениями маминого кулинарного искусства, что в сочетании с радостно-торжественной атмосферой происходящего делало меня почти безгранично счастливым.
Однако в тот день Ариме пришла мрачная и задумчивая. Все мамины попытки завязать с ней непринужденную светскую беседу потерпели поражение одна за другой. В конце концов, она прямо спросила гостью, что ее беспокоит. Та помолчала немного, а затем ответила:
- Минувшей ночью я видела удивительный и странный сон. В этом сне я была волчицей. Точнее, одна часть меня была звериной, а другая – человеческой, они существовали будто бы раздельно, но в то же время были неразрывно связаны. Но облик при этом у меня был волчий. И в этом самом облике я стояла перед ребенком. Несчастный, он был напуган до смерти… весь в слезах, он готовился защищаться от меня, этот глупый мальчишка. Всё, что у него было – это нож, который едва ли защитил бы его от зверя, реши тот напасть. Но он был готов направить этот нож на меня. Мне-волчице было безумно жаль его, такого одинокого, беззащитного и напуганного. Я хотела согреть и успокоить его, как если бы он был моим волчонком. Ведь для материнского инстинкта не важно, кто ты – человек или зверь… Я легла у его ног, как делают домашние собаки, к которым он привык и которых не боялся. Вскоре он успокоился, и сел рядом со мной. Этот мальчишка даже осмелился погладить меня! Однако стоило мне задремать, как он совершил поступок, которого я никак не ожидала от ребенка…
Ариме замолчала.
- Что он сделал? – спросил я, с интересом слушавший этот необычный рассказ.
- Он убил волчицу, - тихо ответила она. – Взял свой нож и убил. В этот момент моя человеческая часть ощутила всю ее боль и обиду. Подумать только – быть преданной человеком, которому желаешь добра…
Снова повисла пауза.
- Полно Вам, - улыбнулась мама. – Что толку переживать из-за какого-то сна?
- Не относитесь к снам так легкомысленно, - Ариме бросила на нее неодобрительный взгляд. – Никто не знает, что на самом деле скрывают человеческие сновидения. Не стоит заигрывать с бездной.
После этого разговор, который и без того не клеился, окончательно сошел на нет. Вскоре мама скрылась на кухне, сославшись на неотложные хозяйственные дела, хотя даже мне было ясно, что она просто ищет путь к отступлению. Мы с Ариме остались вдвоем в комнате. Я хотел попросить ее рассказать одну из историй, которых она знала в избытке, но не решался – настолько глубоко она была погружена в собственные мысли.
Неожиданно Ариме заговорила, обращаясь ко мне, что бывало редко.
- Мальчик мой, знаешь, что было самым страшным во сне? То, что с убийством волчицы я осознала, что не хочу быть человеком. Эта наша хваленая человечность… она слишком жестока… - она помолчала, собираясь с мыслями, а затем снова продолжила. – В каждом из нас живет зверь. В каждом… но запомни, дитя мое, никогда не позволяй своему человеческому началу быть более жестоким, чем животная природа.
После этого она замолчала и заговорила снова лишь тогда, когда с кухни вернулась мама с горячим ягодным пирогом. Остаток вечера прошел за пустой болтовней, какой заполняют неловкие паузы в разговоре.
С того дня прошло немало лет. Я уже не тот ребенок, что с восторгом слушал истории Ариме, но этот, самый первый ее урок я помню до сих пор. Наступит день, и я передам его своим детям. Возможно, это одна из самых важных вещей, которые я должен донести до них, ведь человечность – бесценный дар, данный нам природой, но люди часто настолько глупы, что поступаются этим сокровищем ради мелочей. И может статься, что однажды мы потеряем его навсегда, однако хочется верить, что этого все-таки не случится.
Потому, что я верю в людей.
Потому, что я верю в человечность.