«Мишен импасибл».
Сценарий суперблокбастера.
© Питон 22 специально для проекта «Империя Наносит Ответный Щелбан»
Вниманию модераторов: все сведения получены из открытых источников, приведены без искажений и снабжены соответствующими ссылками. Все имена (кроме указанных в качестве источников), вымышлены. Ничего личного, только фантастика.
Вводная сцена.
Сибирь. Зима. Температура минус сорок восемь градусов. На плацу секретной войсковой части вечерняя поверка новобранцев. Нетрезвый прапор, полноватый моложавый мужчина, одетый не по сезону в шорты, футболку и светлую панамку, читает список.
– Иванов!
– Я!
– Петров!
– Я!
– Сидоров!
– Я!
– Вы что, братья?
– Никак нет, мы однофамильцы!
Титры: «Закопане фильм» в сотрудничестве с «Видное пикчерз» представляет
Мишен импасибл.
Сцена 1.
Та же секретная войсковая часть. Медсанбат. Полночь. Доброго доктора кусает морозостойкий сибирский комар и он неожиданно начинает превращаться в практикующего стихоанализ питона. Доктор выходит из убежища и идет к КПП.
– Имя,– спрашивает бдительный часовой
– Евгений!
– Куда следуете?
– В Африку! Вот пропуск.
– Проводить?
– Спасибо, я сам.
Сцена 2.
Видновский район Закопанского уезда, где-то в Европе.
За монитором компьютера миротворец в миротворческой форме закончил писать что-то умиротворяющее, откинулся назад и вслух перечитал:
– «Выражение «Под глазом у тебя и неба зелень» означает, что она очень любила природу, а вторая строка «В коленях – ожиданье сателлита» говорит, что еще больше она любила своего супруга»*.
Жена миротворца читает из-за его плеча, затем укоризненно говорит супругу:
– Ты опять использовал старую клавиатуру.
– Да, а как ты узнала?
– Не понятно о ком речь, – ответила супруга.
Миротворец пощелкал по клавиатуре.
– А так? «Для несведущих об интимных деталях жизни царской четы после моего обстоятельного пояснения сразу всё становится ясно».*
– А так просто замечательно!
Вдруг лицо миротворца становится задумчивым. Он резко встаёт и направляется к выходу.
– Терри в опасности! – отвечает он на немой вопрос жены.
Сцена 3.
Африка, где-то между тридцатым градусом северной и тридцатым градусом южной широты. К столпившимся возле входа в хижину добрым туземцам выходит шаман и, грустно качая головой, говорит:
– Она продолжает чернеть.
Туземцы горестно вздыхают, бьют в барабаны, исполняют национальные танцы. Камера наезжает на светлокожую блондинку, которая превращается в кучерявую шатенку с тёмной кожей.
– Ох, мама Джаспер, – стонет она, продолжая чернеть.
Сцена 4.
Бывший добрый доктор трясётся в вагоне-люкс поезда «Сибирь – Африка». Днём он практикует стихоанализ, вечером, выходя из убежища в виде питона, троллит талантливых поэтов. Доктору скучно. Вдруг в дверь его купе стучит проводник.
– Андрей, вам письмо.
– От кого?
– От смелого миротворца.
– Странно, ведь я взял билет на имя Евгения. Читайте же скорее!
– Мы знаем ты клон.
– Это всё?
– Да.
Доктор, изменившимся лицом порывается бежать пруду**, затем берёт себя в руки и больше не отпускает до конца поездки.
Сцена 5.
Привокзальный сортир, где-то в Африке. На стене надпись: «Мы Знаем Ты Клон».
Общественный (и единственный) сортир одного из центральноафриканских племен. Миротворец выходит из сортира, складывает перочинный ножик и кладёт его в карман. Камера наезжает на вырезанную на одной из деревянных перекладин надпись «Мы Знаем Ты Клон».
Сцена 6.
Деревня добрых туземцев. К домику шамана крадётся бывший добрый доктор. Внезапно ему на глаза попадается местный сортир, на стене которого прибита фанерка с надписью «Мы Знаем Ты Клон». Доктора окружает толпа добрых туземцев во главе с шаманом, все держат в руках таблички с такой же надписью. Доктор садится на землю и рыдает. От попавших на одежду слёз его материальная сущность истончается, становится полупрозрачной и, наконец, исчезает, оставив в воздухе лёгкий дымок. Камера заглядывает вглубь хижины шамана, где чёрная как уголь курчавая шатенка превращается в светлокожую блондинку. Туземцы радостно вздыхают, бьют в барабаны, исполняют национальные танцы.
Сцена заключительная.
Видновский район Закопанского уезда, где-то в Европе. От Солнца, встающего над Татрами, камера переходит на сидящего за монитором компьютера миротворца в миротворческой форме, который закончил что-то писать, откинулся назад и вслух перечитал написанное: «А во Франции были самые лучшие конные повозки удлиненной конструкции, где кузов, оснащенный характерной перегородкой, отделял водителя от пассажирского салона»*.
– Ты снова использовал свою старую клавиатуру,- сказала стоящая за спиной миротворца супруга.
Миротворец обернулся и с укоризной посмотрел ей в глаза. Жена, смутившись от своей бестактности поцеловала его в темечко.
Миротворец склонился над любимой клавиатурой, его пальцы нервно забегали по клавишам. «Понимая свою вину, справедливое негодование супруга она смягчала своими нежными и трогательными поцелуями. Об этом мы узнаем из этих моих строк:
«Уста твои как пчелы по качелям
Цветов летят, когда их карта бита».*
– «Гугл – это серьезно. Факты на лицо. Поздравляю с удачной победой!»*- похвалила миротворца супруга.
Под мелодию мазурки Домбровского по экрану ползут титры, и надпись «Тхе енд».
Цитируемые произведения:
** «Золотой телёнок» И. Ильф, Е. Петров.
Автор коллажа docking the mad dog