Входила в кожу баховская месса.
Пылал камин. И был случайным кров.
Нигде с тобой нам не давали места.
Нас затравили хуже, чем волков.
Плясало солнце в зеркале паркета.
Но шли ловцы стеною. Гас камин.
Кому мы помешали - два поэта -
На стыке двух времен и невских льдин?
Затворов лязг. Сильней органа хоры.
Еще минута - горлом хлынет кровь!...
Но не давала под случайным кровом
Себя убить вселенская любовь!
Она уже привыкла к драме вечной.
Она уже усвоила урок,
Что в шкуре не окажется овечьей,
Кто бьется с татью, как в загоне волк.
Пускай ей продырявят лоб и шкуру -
Она восстанет, обнажив клыки!...
Ты с кресла встал.
- Ну что, пойдем покурим?
И кровь отер с нетронутой руки.
Но под покровом этой длинной ночи
Все слышалось - хохочет старый Бах,
Как будто ничего не значит прочерк
Меж дат безглазых, выбитый впотьмах.