Коровьева шутки
Квартирные вопросы всегда и между прочим
Серьёзнее намного каких-нибудь других.
В столице, как и всюду, желателен «листочек»…
День полученья ордера – волшебный просто миг!
Трагическая новость о смерти Берлиоза
Мгновенно облетела известный многим дом,
Но чтобы кто-то лил горючие там слёзы,
Поверит лишь наивный и то едва, с трудом.
Напротив, что естественно, в нём многие желали
Свободную жилплощадь скорей заполучить!
И встречи с преддомкома, Босым, везде искали,
Поскольку в его власти то было разрешить.
За бедным председателем аж по пятам ходили
По двое и по трое… толпой, по одному…
Помои друг на друга и без стесненья лили.
В итоге всё, конечно, сводилось вот к чему:
«Поверьте, что лишь я один из всех достоин!» -
Велось перечисленье решающих причин…
Мол, только в этом случае покойный там спокоен…
Босой устал, измучен средь масок и личин.
Представьте: тридцать два к разбору заявления,
И это не за день – всего за два часа!
Бесчисленно угроз, и просьб, предупреждения,
Не раз, не два катилась – и искренне – слеза!
Случалось, за рукав и за пиджак хватали,
Клялись в крепчайшей дружбе и вечно быть в долгу,
Нашёптывали что-то, расспросами пытали…
Не выдержали нервы: «Всё! Больше не могу!»
Уже и сам не знал, куда уйти, где скрыться –
Повсюду, где б ни шёл, везде стоят и ждут…
Решил в злосчастной той квартире затвориться,
Поскольку был уверен – там точно не найдут!
Зачем-то позвонил, хоть знал… Не открывали.
Ключ-дубликат в кармане. Достал и им открыл.
То, что увидел в ней, мог ожидать едва ли…
Спросили б имя мамы, ответил бы: забыл…
По центру за столом расселся очень важно
Худой до истощения какой-то гражданин.
Что бросилось в глаза? Хозяйственно, вальяжно.
Мелькнула даже мысль: а он вот тут один?
Признаться откровенно, Босой наш растерялся:
Печати не нарушены, дверь заперта была.
Каким же он манером проник и оказался?
А, может быть, воришка? Чудные, брат, дела…
Вопрос возникнув сразу, не исчезая, бился.
А чётких объяснений не отыскалось, нет.
Как? И каким бы образом? Зачем тут объявился?
Бандитское обличье… Вдруг носит пистолет?
«Вы кто такой, скажите, и как сюда попали?
Как будто разрешения на вход я не давал.
И даже не надейтесь – получите едва ли:
Своих на то желающих достаточно, обвал…»
Но прежде слова тот со стула как подскочит,
Противным тенорочком как громко заорёт,
Да кольцами вокруг закружит, словно кочет,
Хвать за руку Босого, да крепко как зажмёт…
Приветствием таким негаданным смущённый,
Наш Никанор Иваныч и вовсе не польщён:
«Вы кто такой, скажите! – безмерно возмущённый,
Вплотную подступая, сурово молвил он –
Откуда представитель? Лицо официально?
Немедленно представьте какой-то документ!
Зачем в квартиру эту явились? Специально?
Других каких объектов в округе что ли нет?»
Тому и дела мало. Нисколько не смущаясь,
Не прекращая вовсе истошно в крик вопить:
«Коровьев я – представлюсь! А вы, я извиняюсь,
Не пожелали б прежде чего-то закусить?»
«Какие с незнакомцем быть могут тут закуски? –
Босой уж разошёлся и гнева не скрывал –
Вы как сюда проникли? Я, кажется, по-русски
И в раз уже не первый вопрос вам задавал!»
«Представьте, переводчик при интурист особе,
Чья, скажем, резиденция находится вот тут!
Письмо к вам посылали. Вы получили, вроде.
Да, что-то нет ответа… они до ныне ждут…
Директор Варьете иль некто Лиходеев,
В квартиру эту самую любезно пригласил!
Приятный человек. Из этих… добродеев.
Старался, уговаривал, потратил столько сил.
Вы спросите: где сам? Так загорает, в Ялте!
Работа очень нервная, поехал отдохнуть.
Не стойте же столбом, присесть сюда пожалте!
Забыли про письмо? (а тот не мог вздохнуть…)
Взгляните хоть теперь! Поройтесь же в портфеле!»
Никанор Иваныч вздрогнул, послушно заглянул,
И отыскал письмо: «Да-да… и в самом деле…»
От странного волненья испуганно икнул.
«Да, ладно! Ничего! У всех вот так бывает!
Рассеянность, скажу вам, пока что не склероз!
Иль я не понимаю? Давленье добивает,
Потом ещё сезонный… ну, как? Витаминоз!
Признаюсь вам теперь, и я, как вы, рассеян.
Когда сойдёмся ближе, такое расскажу…
Представьте, что не раз бывал за то осмеян.
Но вы мне всё не верите с чего-то, я гляжу!
Представить иностранца возможности не вижу.
Вот тут уж как хотите, нельзя и не могу…
Надеюсь, что поймёте и верю – не обижу:
Он так непредсказуем… ужасно, я не лгу!
Врагу не пожелаешь как у меня работы.
По горло сыт капризами – чем хочешь, поклянусь!
Одни сплошные хлопоты, не о себе заботы,
Давно решенье зреет: уйду и не вернусь!
Чуть что не так – истерика, психует,
Дерзит мне в каждом слове, а я ему молчи…
Такую, брат ты мой, петицию раздует,
Что в будущем лишь стройка, раствор и кирпичи.
Сейчас, извольте видеть, кота там тренирует.
Всё выкрутасы строят, какой-то новый трюк.
Представь, по целым дням колоды карт тасует
Да так, как и не две, а шесть имеет рук.
Капризен, привередлив – не отыскать другого.
В гостиницу какую? Да, что вы – ни ногой!
Миллионер? Не знаю. Но денег точно много.
Со мной высокомерен, как будто со слугой.
А вы ему в аренду отдайте всю квартиру!
Недели две, не меньше, в Москве быть предстоит.
Конечно, маг не мот, нельзя назвать транжирой,
Но за ценой, уверен, он вряд ли постоит!»
Солидным показалось Босому предложенье.
Зима наступит скоро. Полно забот и дел:
Купить нефть для котельной – без сбоев отопленье,
Обшарпанные лестницы пообновить хотел…
Неведомый артист богат весьма деньгами.
Со слов того, конечно… А вдруг реальный шанс?
Силёнками своим управимся едва ли…
Не прогадать бы в сумме… всё сразу- не аванс…
Известно, что Босой в делах слыл осторожным.
Обдумав «за» и «против», решенье объявил:
«Я склонен согласиться, на две недели можно…»
Но всё-таки начальству теперь же позвонил.
На удивленье там всё утряслось мгновенно:
Помочь просили как-то и всяко поддержать…
«Давайте об оплате сейчас же непременно:
Пятьсот рублей за сутки… не станут возражать?»
Заслышав нерешительность, Коровьев рассмеялся:
«Пять тысяч за неделю – вот то, что в самый раз!»
Босой зарделся весь и больше – растерялся:
«Но, чтоб всё по закону! Контрактец бы от вас!»
А тот предусмотрительно его уже состряпал,
В двух экземплярах строго составлен документ.
С деньгами (полной суммой) заведомо обтяпал:
«Держите! Здесь оплата и маленький презент!»
«Ну, что вы? Не возьму! То вовсе невозможно!
Не предлагайте даже! Поверьте мне, никак!»
«Они же иностранцы – легко обидеть можно!
И обсуждать тут нечего – ничтожнейший пустяк!»
«Запрещено законом! У нас с подобным строго!»
«Но, кто о том узнает? Свидетелей здесь нет!»
«Мне лучше контрамарочку!» «Одну, иль, может, много?»
«Нет-нет! Жене и мне! «Держите, вот билет!»
А что потом? Затменье… Был словно бы в угаре.
Очнулся уж в подъезде на лестнице… стоит…
Внезапно показалось, что кот хвостом ударил,
Чрез вспышку пред глазами какой-то виллы вид…
В квартире между тем как быть с Босым решали-
Оставить всё как есть иль по судьбе пройтись?
Ах, если бы он знал… в другой бы раз едва ли. ..
Не стал бы подвергать такому риску жизнь…
Коровьев спец во всём, уже у телефона.
Ни в чём препятствий нет… Уж номер накрутил,
Квасцова Тимофея и голосом, и тоном
Всю эту, скажем, «встречу», как надо» извратил:
«Как честный человек, считаю долгом чести
Про действия Босого немедля сообщить:
В газетном просто свёртке в определённом месте
Валюта, что нахапал, в сокрытности лежит!»
Но тот о том не знал, конечно, и не ведал.
Пришёл в свою квартиру. Жена на стол обед.
Сто грамм для аппетита… сидел себе, обедал,
Как вдруг звонок раздался. Не ожидал он бед…
Супруга в этот миг со шкваркой борщ вносила:
«Да, что ж это такое? Поесть и то не смог!
Чтоб вам всем провалиться, чтоб пусто теперь было…»
Но не уходят… Как же? Вновь дребезжит званок.
Жена открыла дверь. Кто? На пороге двое:
«Где ваш сортир?» - спросили. «А проходите – здесь!»
Бесцеремонно, нагло… «Вот это, что такое?
Валюта иностранная… Не обманула весть…
Чьи денежки в пакете? Мы ждём, как объясните?
Тут доллары откуда? Заслужены трудом?»
«Подкинули враги! Поверьте мне, поймите:
Врагами всевозможными напичкан этот дом!
Валюта?! Не моё! В контракт вот загляните –
Полез за ним поспешно, ан нет, пустой портфель –
Нечистая же сила! Скорее, задержите!
В квартире пятьдесят! Коровьева фортель!»
Но тут вдруг неожиданно глас подала супруга:
«Покайся, Никанор! Покайся, там скостят!»
Хотел воскликнуть: «Дура! Мозги сбежали с круга?»
Не знал о чём и думать… Остановился взгляд…
Жильцы потом ещё между собой шептались,
Мол, зря ни за что не схватят, мол, зря не заберут…
Вот, что мы говорили? На миг не сомневались…
Известно всей Садовой – мошенник он и плут!
А час спустя в квартиру Квасцова Тимофея
Какой-то неизвестный здесь раньше господин
Явился и увёл, стащил, как злая фея…
Вопросик без ответа… Но, разве, он один?