Священный кондом
Марселю Прусту ,с благодарностью и стыдом
"Форма пальцев ног у женщин это очень важно .."Жан Люк Годар "На последнем Дыхании"
Я спал на одной простыне.Год не меняя постельного белья.365 дней целибата.Летними вечерами спускаясь к дому у моря.Площадка у дома нависала над набережной,загоревшие девушки из столицы бродили по темным закоулкам двора, попадая под свет костра на котором жарились шашлыки,смотрели в телескоп на луну,заходили под своды летней кухни ,садясь за стол.Провинциальные гангстеры играли в карты,хозяин опустив жалюзи на окнах террасы занимался сексом с врачом санитарно эпидемиологической станции,под гремевшую на весь дом и двор музыку Вангелиса.Я сидел у пианино,под картиной, где над морем летит огромная черепаха,чей панцирь сделан из коры дерева приклееной на холст и пил джин.
Потом просил у хозяина или у мафиози принадлежавший им телефон,чье достониство заключалось в том что тот не имея собственного номера при включении сканировал несколько киллометров вокруг себя отыскивая свободную линию и подключался к ней.
Получив заветную трубку я исчезал на несколько часов,
В темноте извилистых улиц убегавших вверх к шоссе у подножия гор,при свете спички набирая номера стран и городов в которых я никогда не был и никогда не побываю,слыша голос женщин которых я никогда не увижу и чьим мужем не стану, не знавших моих прикосновений,не останавливаясь,рассматривая бухту ,линию волны подбирающюся к берегу,путь лунной дорожки по воде от самого горизонта до устья горной реки вливающейся в море,скуривая сигареты сидя на парапетах из ракушечника,залезая на скалы,
Прячясь от машин и прохожих за сводами кипарисов,ложась на гальку пляжей, на скамейках парков, рассматривая при свете фонарей архитектуру старинной часовни,на свалках,стоя посреди кусков проволоки и покорженных кусков железа,сидя между лоз добирающихся до шоссе вверх виноградников,приближаясь к музыке Ночных дискотек я звонил в Тель Авив,Нью Йорк,Москву,Стокгольм,Сан Франциско,Владивосток,
,Берлин,Стамбул,Флоренцию… Каждый из разговоров заканчивался одинаково:
Я спрашивал:Ты меня любишь?Слыша в ответ:Да! Или:Конечно!или Да Конечно Люблю!иногда:Почему ты спрашиваешь,ты же знаешь что да!
Проведя ревизию,обзвонив пол мира и убедившись что мой стутус "любимого" остался неизменным ,я возвращался в дом над морем умиротворенным.Двор был пуст,девушки с гангстерами ушли на море для купания голышом,главный мафиози спал под летящей черепахой.Оставив трубку ,я уходил домой.Ложась на давно не стиранную простыню искусанный москитами у открытого в сторону моря окна я засыпал счастливым.
Полтора года я не ел мяса.Вегетарианец ,я был постоянно голодным.Одержимый всем съедобным в котором отсутствует животный белок.Я жевал капустные листы,латук,морковку,давясь ел проросшие зерна пшеницы,сушенный инжир,болгарский перец,Мед с орехами.надеясь что эта диета поможет мне избежать рака.
В перерывом между поисками чем бы наесться я вел дневники,для тех кем был любим."Дневник для Анны","Дневник для Валерии","Дневник для Марии","Дневник для Дианы".
Описывая для них реальность окружавшую меня,ту которую они не разделяли со мной.
Я писал о том как идет дождь,что мне снилось накануне,
Вкус винограда,прохожих,цены на рынке,мои разговоры с кем то,
Свойства улиц,оттенки неба,мысли,что то понравившееся мне,
Сплетни,запахи,меню приготовленных мною блюд,пляжи,услышанную музыку,взгляды.
Одержимый я писал везде.Не расставаясь с блокнотом.Прижав к стене,останавливаясь используя любую плоскость,на ходу,на коленях в автобусе,в лифте,лежа на пляже,на стойке бара,прилавке магазина.
Мне хотелось записать количество ступенек от входа в дом до моей квартиры,список названий деревьев растущих вдоль широкой дороги окаймляющей многоквартирные дома и заканчивающейся у старой,полуразвалившейся мечети,пересчитать кипарисы в старом парке, выстроившиеся строем,будто конвой ,сопровождая течение узкой горной реки, пока им это было позволено и река ускользая от их охраны не попадала в другую местность где им не дано было расти,взобраться на высокие холмы, чьи вершины я видел каждый день,но никогда не бывал на них,увидев с них город и море совсем по другому,взять лодку и заплыв так далеко на сколько это возможно описать свое возвращение к берегу,указав цифру встретившихся мне по пути облаков или мыслей о какой то из них ,Чей далекий голос ,отделенный от всего остального ,чем она и была,но невиданного мной,накануне признававшейся мне в любви.
Иногда мне казалось,что только ради этих записей я и живу,будто моя жизнь не имела бы никакого смысла,если бы ее не нужно было записывать,протоколировать.Будто шпион засланный в неизученную реальность,выполняя задание выяснить все до мельчайших подробностей,я становился неожиданно наблюдательным,тем для кого:-смех прошедшей мимо женщины,цвет моря на рассвете,зависящий от течения и цвета неба,Отрывок из книги,прочтенной в 40 градусную жару,в тени двухярусного пирса,где немолодые женщины прячясь от солнца Делили терреторию с детьми самозабвенно прыгавшими с высоты этой площадки в воду: "Потому что в этом мире, где
всё изнашивается, погибает, есть еще кое-что,распадающееся и уничтожающее себя еще цельнее,оставляя еще меньше следов, чем Красота - это Горе",неожиданный ,но изумительный вкус изобретенного Соуса:подогретый томатный сок,с добавленными в него куркумой,гара массалой,асафетидой,мелко покрошенной петрушкой и малосольными огурцами делал съедобной свареную фасоль,ночной ливень заставший врасплох гуляющие пары спасающиейся от него под тентами пустынных пляжей и летних кафе, работавших до рассвета,чьи напитки и блюда из за своих цен недоступные тем кто нашел там убежище от дождя и те что бы не отличаться от других посетителей,пришедших сюда по собственной воле,доставали из сумок свои минеральную воду,бутерброды и сигареты Пытаясь таким образом достичь видимой справедливости и притвориться такими же как другие,для которых крыша кафе не служила всего лишь защитой от непогоды,а была местом где проведенное время не зависит от того что происходит снаружи-:имеет одинаковую ценность и важность,обязанно быть увиденным,
Услышанным,замеченным и записанным по праву того,что оно случилось,тогда, когда я был свидетелем проишедшего,обязанный Зафиксировать то что коснулось моего внимания.Реальность будто Преступник дающий свидетельский показания в присутствии стенографиста, чей профеcсиональный долг не упустить ничего из сказанного,ни одного междометия,а уж тем более слова,фиксируя паузы и терретории молчания,ведь от его добросовестности зависит ход расследования,суда и приговора.
В тот год моя жизнь была скудна событиями и отношениями,но эта бедность удручала меня лишь из за того что лишала меня материала для дневников,а если бы не они я был бы обречен на молчание по отношению к тем далеким,влюбленным в меня девушкам по большей части ценившим меня из за моей способности Поставлять им себя,неузнаного ими,словами достигая почти ощутимого,невидимого,ежедневного присутсвия в их жизнях Приобретавших от сознания того-,что некий молодой,незнакомый мужчина посвящяет им свое время и мысли,свои сны и ночные прогулки у моря,похищающий ради них виды ландщафтов,шум дождя,закаты,Настроения дней-волнующий оттенок.
Я испытывал ужас,зная по опыту,что мое молчание отдалит меня от них и я потеряю шанс когда нибудь узнать ,встретив их и дав им возможность узнать меня ,когда они окажуться в одной со мной реальности,которую уже не нужно будет постоянно записывать,ведь то что вижу я ,будут видеть и они,то чего касаюсь я будут касаться и они, потому что будут рядом.Даже если я окажусь не тем ,кого они ожидали встретить и я не узнаю радость обладания прикосновениями, выражаюших их нежность,увидеть наготу какой нибудь из них,в тот день когда мой страх перестать быть любимым Исчезнет ,даже и тогда :то- чтоя сумел встретить их в своей жизни,
Увидев одну из них идущуюю рядом со мной,не ищущую моих объятий,но позволяющюю видеть себя,обращающюю ко мне слова,смеющююся,невольно касающюся меня ,вместе со мною
,сообщницей и соратницей победившей то что нас разделяло все эти годы,то что могло сделать напрасными все наши усилия и мы навсегда остались бы друг для другая не обретшими лиц,знающими друг о друге,но не знакомыми- будет для меня искуплением той эпохи,когда я подобно туристическому агенству:- на глянцевой бумаге красочными фотографиями и рекламными слоганами
соблазнял местом,где то на земном шаре,где каждый ,как только пожелает, сможет найти для себя то чего нет в его судьбе, том времени и месте где он сейчас пребывает рассматривая изображения далеких пейзажей ,но то что он сможет узнать, победив расстояния и оказавшись в этих местах- :как проспект,невольно рекламировал свою реальность и внутрений мир ,будто они экзотический курорт ,мифические острова где нужно побывать хотя бы один раз в жизни,
что бы узнать не по наслышке о существовании,того что необходимо пережить,ради того что бы важная сторона жизни не прошла неузнаной и незамеченной.
Любимым быть невыносимо.Приходится делать невероятные усилия что бы оставться тем кто ты есть для кого то сегодня,но можешь перестать им быть в любой из дней.
Метаясь в поиске материала для дневников я мечтал о войне куда смог бы уйти солдатом,прячясь от пуль описывать сражения,
Атаки и землю охваченную огнем,стать вором,записывая изобретательные планы преступлений и посвящяя их в свои опасные замыслы.
Не находя выхода,я взял материалом мою скудность.Описывая то,что меня окружает,с удивлением обнаружив,что став хроникером,не упуская ничего,я стал замечать вокруг себя,то чего,не замечал раньше.Благодаря моим ежедневным репортажам
Моя реальность становилась мне ближе,чем когда бы то ни было.
Будто она человек,которого мы видели каждый день ничем не выделяя из толпы.Но услышав от кого то о его прекрасных и редких качествах и ища доказательств услышанного начинаем пристально вглядываться в него убеждаясь в правдивости сказанного и упрекая себя за прежнюю слепоту.
Просыпаясь каждое утро и не вставая с постели я начинал дегустировать наступивший день,для того что бы вечером
Перечитав отчет и убедившись что ничего не упущенно:все оттенки вкуса и цвета,настроения и перемен я с волнением узнавал о том как заблуждался,не зная о моей реальности ничего,наконец выяснив ее необыкновенные,принадлежащие только ей свойства.
Я быть может никогда так пронзительно не ощутил бы спасительной разницы ,до недавнего времени казавшихся одинаковыми дней,если бы не необходимость всматриваться в принадлежащюю мне действительность,которой я пренебрегал
До той поры пока она не стала содержанием моих дневников.
Так мы не замечая проходим мимо старика сидящяго на скамейке или сломленного молнией дерева,но стоит им стать персонажами картины художника,как мы не сознаваясь себе что видели изображенное на картине сотни раз,но не преподнесенное нам в раме и на холсте оставляло нас равнодушным ,не удостоенным внимания.
Может отсюда проистекает посещающее нас тревожное чувство дежа вю,когда что то уже виденное и слышанное,но не пережитое нами как необыкновенное и захватывающее спустя годы настигает нас когда мы видим уже в другом городе,другого старика
И мы сами уже другие ставшие такими же одинокими как он или
Как я,ведя внутрений монолог с теми кто нам дорог,стараясь поделится с ними всем чему мы свидетели,тем что есть время прожитое в разлуке с ними ,невольно берем реванш за прежнюю слепоту.
10 лет назад лежа на полу с телефонной трубкой в руке,заволакиваемый едким дымом горящего линолеума
,пропитываясь запахом пороха разорвавшихся в огне ,брошенных мною туда патронов я спрашивал женщину на другом конце провода,любит ли она меня ,услышав в ответ короткие гудки
я вдруг вспомнил о семье хомяков живших в пластамосовм ведре
.Густой ,непроницаемый,удушливый,черный дым заполнил весь коридор.уже не было видно дверей и горящей лампочки под потолком.обмотав лицо одеялом ,зажмурившись я проник в комнату
на ощупь найдя ведро с пищящими грызунами и выставив его на балкон.
Трубка осталась лежать на полу издавая те же короткие гудки вместо признания в любви.
Я стал задыхаться,одев на себя все что попалось под руку,туфли с разных пар,измятую футболку и ставшие давно коротким брюки.Вывалился с балкона,мечтая потерять сознание..
Этого случая не найти в "псалмах девственника",дневнике
Который я вел в те годы.Если задаться целью обнаружить реальность окружавшую меня в те годы в трех толстых общих тетрадях,то придется выскребать ее из густого и застывшего пафоса
Который я будто рептилия выделял всеми порами кожи,надеясь выразить себя.
Меня "откачивали"прямо на скамейке прижав ко рту резиновую маску с прикрепленным к ней синим железным балоном кислорода,прокалывая вены обеих рук иглами шрицов,вводя в мое отравленное пафосом тело-реанимациооные растворы лекарств.
Уже лежа в машине скорой помощи я увидел лестницу пожарной машины выбивающюю стекло в окне.
Я не знал куда меня везут,возле меня сидела медсестра,мы ехали уже больше 40 минут.Мне хотелось что бы она наклонилась и обняла меня.
Меня положили на каталку и вкатили в приемное отделение токсикологической реанимации,одев в больничную пижаму и 46 размера тапочки.
Я оказался в одной палате с умирающими и спасенными.Я хотел курить,пытаясь встать и вызвав ужас у медсестры чей стол находился посередине палаты.
Будто индеец чья раскраска должна рассказать чужаку о его
Качествах воина ,испугать,заставить отказаться от нападения,
Я устроив пожар и попав в больницу рассказывал миру о свойствах и силе моего страдания,убеждая его в необходимости перестать причинять мне боль.
Она увидела меня на следующее утро,не сумевшая сказать:люблю,
Встретив во дворе больницы в казавшейся мне самой элегантной на свете одежде-белой пижаме в рыжую полоску,щурящемуся от яркого солнца ,зажав в ладони монету для звонка к ней.
12 лет спустя я сидел в холодном туалете с расстроенным желудком,объевшись острых корейских овощей с воспоминаниями герцена на коленях.Я читал эту книгу уже несколько лет.лежа под утомительными двухчасовыми капельницами инстенона,в маленькой палате с окнами выходившими на купол церкви,в перерывах между процедурами посвящяя стихи рыжей медсестре делавшей мне уколы.
Сбежавший от агорофобии ,приступов несистемного головокружения,дереализации и сенестопатий
в зимнюю ялту ,к реальности одной из тех,для кого я вел свои дневники,восседая на унитазе ,познавший свою нелюбимость
той кто оставила меня сейчас в этой чужой холодной квартире с запертыми книжными шкафами,что бы вернуться вечером и обнимая меня в постели ,но не позволяя целовать себя в губы,в который раз за эти дни,доказывая мне мою нелюбимость,мое право на то что бы быть не любимым ею,сжимая в объятиях ее тело,уже рвущееся в будущее к телам тех мужчин которых оно сможет полюбить,погибшее в моей судьбе,великодушно подноСя к моему рту свое жадное лоно,сжимая от эгоистичного наслаждения бедрами мою голову так что губам не оставлось иной терретории кроме как касаться ее лона,к сожалению не оставлявшего на на мне татуировок от этого соприкосновения, позволив обладать собою на острове этих нескольких дней.
Я выяснял для себя, что слова уже не способны спасти реальность,какой бы она ни была ,от естественной гибели.
Ведь если в то время когда я обладая правом на свою корысть, эксплуатировал свою реальность, делая ее материалом дневников,то сейчас мое мошенничесво стало неактуальным.заслужив текстами:-(я писал стихи ее собаке,написав сказку о лунном шарпее,спустя год познакомившись с ним и обнимая его ночью укрывая лицо в его шерсть и ее волосы тоже обнимавшей его,я писал письма двум жившим у нее игуанам),бесконечной,ставшей эпосом антерпризой своего внутренего мира,эстетическими спекуляциями добиваясь отчетливой пронзительности и очевидности собственной бесподобности,будто все что я знаю о себе,все что я успел узнать о мире,мои внутрение досье на страх и смерть,та безымянная сила сделавшая меня живым,выясняющим мотивы ее замыслов,сделающяя меня когда то мертвым и пытающяяся выразить себя через меня,всем тем,что делало меня таким какой я есть -не имели бы никакого значения сами по себе,ради меня одного,если бы не смогли стать приманкой для нее,нее из за этих качеств любящей меня,-
Мне уже не нужно было вести дневников,но что то во мне толкало меня на новые виды одержимости.будто одной реальности было мало,и я требовал от себя приданного для нее,нуждаясь в доказательствах того что она когда то была,строя ей мавзолей,куда в будущем смог бы придти и поклониться набальзамированному телу моего мертвого времени.
Изумительный, я открывал новые,уместные только для меня технологии спасения.
Обнаженный,я ползал по полу,воруя у реальности -улики.
Использованные презервативы ,упаковки из под них,священные для меня кондомы,сумеющие спустя годы защитить меня от приступов призрачности и неверия в то что когда то я был любовником этой, не любившей меня девушки(по утрам я спрашивал ее:скажи ведь мы правда этой ночью были любовниками?мне это не показалось и не приснилось?,я бы согласился спрятать под кроватью свидетеля,что бы потом дружить с ним и при надобности требовать его воспоминаний о том что он видел)аккуратно уложенные мною в мою сумку они обретали свойство реликвий.
Обернувшись в простыню я бродил по квартире отыскивая ,что еще можно украсть.
Наполняя полиэтиленновые пакеты окурками скуренных ею сигарет,пеплом из пепельниц,сморщенных и засохших жвачек "Орбит",огрызками недоеденного ею сыра.
Одержимый своим новым хобби-клептоманией,я мечтал похитить
Из унитаза ее фекалии.зайдя в ванну я умыкнул ее зубную щетку.
Приданное для моего будущего ,отобранное у реальности копилось.
В ванной,неуклюжий,похожий на фоновую фигурку вырезанной из стены церкви в константинополе
ранне византийской фрески,отчужденно рассматривая свое тело,взглядом ее нелюбви,я выключал свет что бы скрыть от себя свой позор.это тело не выковало кольчуги из поцелуев и прикосновений тех,кто находил его прекрасным .
Вечером устроив засаду для оберток от конфет, которые она ела,я попал в западню звонка на ее мобильный,высунувшись в окно,что бы я не слышал, она говорила по турецки,галлюцинируя, я слышал фразу seni seviorim,единственное что я знал по турецки,что значило: я люблю тебя,я сбежал в одних трусах ,одев ботинки в подъезд,на первый этаж,слыша как она ищет меня квартире и зовет.
Я клал ей голову на колени и засыпал.под конвоем ее ладони ,лежащей на моем виске.сквозь сон до меня доносился звук нажимаемых конопок сотового телефона и аларм уходящих в стамбул текстовых сообщений. наши отношения как и любые другие ,были несправедливы.лишенные неминуемости и сходства со смертью ,не сумевшие стать явлением природы,занесенными в список стихий,подражая теплым течениям в экваториях внутренних морей ,торнадо эль нинье,сезонам дождей в верхних устьЯх амазонки,добиваясь того,что бы не принадлежать нам навсегда,став историей природы и родиной для мифов.
Будь она одной из тех кого я встречал каждый день во время походов за сигаретами,представляя себя впавшим в католицизм стариком верленом,мало вероятно что тогда я обратил бы на нее внимание и она смогла бы стать для меня всем тем чем стала,иллюстрируЯ высказывание Тацита "Удаленность придает обАяниЯ",невыясненнаЯ,описываЯ мне себя по телефону в первую ночь 2000 года,из кабинки в гостинице "Ялта".
В 5 утра Я жаловался ставшим вдруг игрушечными, нависающими над морем, массандровским улицам.Я говорил им:Улицы как женщины ,с одной можно прожить один день,с другой всю жизнь.моей женщины на свете нет-почему я рад этому?это самое удивительное что можно было бы придумать.Я сбегал по ступенькам к пляжам.Толстые бабушки моржихи в старинных лифчиках бросали свои тела в зимнее море.Моя любимая спала у родителей.на ялту падало утро.Я залез на пирс .От воды поднимался леденящий холод.в районе горизонта за которым восставал из ночи стамбул,сквозь облака прорвался луч застряв в волнах.Я начал декламировать:
ночь цвета твоих колготок
я отбираю чужие слова для тебя
я не тот тот каким мог быть с кем то
касаясь твоей спины ,я притворяюсь шелком, чья участь повторять изгибы
тебя, лежащей на дне зрачков, того кто не знает что будет завтра
но эта ночь цвета твоих колготок и я свеж твои смехом
живя в разлуке и становясь чужим себе
родным тебе,предавшим всех ради того,
что бы ты сумела предать меня...
Она вернулась в 11, застав менЯ спящим,накрыв лицо простыней ,стыдясь своего нелюбимого лица,я проснулся.
она прижамала мою ладонь к лицу .
На следующий день,я с удивлением застукал ее,ничего не знающюю о моем новом хобби,собирающей мои записки ,которые я вставлял в двери для нее,уходя к морю или к моим ежедневным круизам на троллейбусе по кольцевой линии ,когда отвыкший за время болезни от улиц и пешеходов, я смотрел в окно на дождливую ялту и запутавшиейся в грозовых тучах горы.
.
Видимо ей тоже приходилось что то спасать для себя ,вынося из сгорающих дней,сохраняя клочки бумаги с моими фразами ,бутон подаренной мною розы,буклет моих стихов,может что то еще, о чем я не знаю.
Потом мы смогли подарить друг другу,не таясь официальные улики
Нашей встречи.
Я выпросил у нее ее вязанную фенечку для волос.
Бледный,в дубленке отца,спасенной мною когда то от ночных воров ,блуждая по улице я встретил ее ,покупающей мне подарок,золотой перьевой паркер.она отдала мне его со словами:мне нравится думать что стихи, которые ты будешь писать другим женщинам,тогда,когда я уже буду готова провести с тобою всю жизнь,но опоздав,так как ты будешь уже не один,написанны этой ручкой.
Вечером того же дня ,смотря на нее ,покупающюю пироженные в форме орешков с начинкой из сгущенного молока у старой женщины ,я решил подкинуть ей еще одну улику и позвал с собой к книжному магазину,она постеснялась войти со мною, нелюбимым в сам магазин и осталась ждать на улице.
Хищно вглядываясь в названия книг,я не купил ду фу "книгу сто печалей,я оставил без внимания акутагаву ронюске и не удостоил покупки сборник писем и стихов аполлинера.
Я добрался до самого края стеллажей и увидел книгу о которой она когда то мечтала ."Здравствуй Грусть" Франсуазы Саган с классическим набором ее старых текстов "Любите Ли Вы брамса?","Немного солнца в холодной воде"…
Уже в такси,когда она выскочив из машины и разговаривая по сотовому телефону с неизвестным мне человеком из стамбула ,такая, какой я запомнил ее навсегда,хрупкой,у парапета,одержимая собственной судьбой и собственным благополучием,при свете фар с угадывающемся за ней и спрятавшимся в темноте морем,на каком то киллометре шоссе ялта-симферополь,в джинсах и кожанной куртке,спрятав волосы в вязанную шапочку,любимая,с той легкой косолапостью походки, когда при ходьбе носки ее ботинок сходились друг к другу и я видевший это истекал нежностью как убитый кровью-слушая монолог таксиста о том что он стал много курить во время развода,---(
Я еще не знал что спустя два месяца буду лежать в холодном номере превращенной из общежития гостинице укрывшись пахнущим зеленкой одеялом ,обнимая уснувшую от тошноты девушку,из дырочки шерстянных колготок выглядывал ее мизинец,маленький телевизор был включен на канале MTV,я лежал так уже почти час, вернувшись из аптеки с цитрамоном для перепившей вина подруги,шел снег,кружилась голова,я заходил в каждый магазин разглядывая товары на витрине,в той же дубленке на воротнике которой моя мать нашла несколько волос девушки из стамбула,догадываясь о том что нынешний приступ головокружения это возвращение болезни и уже завтра я не смогу ходить по улицам .По музыкальному каналу показывали рисованный клип в стиле японского hentai,я касался губами черезчур залитых лаком и отого ставших как шлем волос спящей,из за ее плеча смотря в телевизор я вдруг испытал странное чувство незнакомое мне до сих пор,оно не могло найти для себя слов,через 10 минут девушка проснулась и бросилась в ванну ,ее рвало,я прижимал ладонь к ее лбу склонившейся над унитазом,разглядывая ее прекрасные ступни ног ,слияние пальчиков я вдруг подумал что, настоящяя зрелость заключаетса в том что ты уже не хочешь производить на кого то впечатление своим внутренним миром выЯснив что соблазнить легче чем казалось и длЯ этого не нужны жертвы экзистенциального эксгибиционизма.вольного или невольного.того странного лукавства будто цитировать свой внутрений мир имеет смысл и важность лишь для того что бы тебя захотели.
Она подняла ко мне измученное интоксикацией лицо,я очень нежно обнял ее.уже ни о ком не мечтая.наступала та страшная эпоха резонерства,когда я отвергая себя того,которого знал,уже не узнавая себя,пытаясь сообщить другим о том что я уже не тот цитатами и медицинскими терминами о синдроме навязчивых мудрстований,метафизической интоксикации,теории ноогенного невроза Виктора Франкла,редукционизме Фрейда считавшего что основной двигатель человеческой жизни -получение удовольствия,с омерзением и ужасом цитируя его фразу из письма Принцессе Буонапарт"Если человек задумывается о смысле жизни -значит он болен",с нежностью Керуака "Смятение=это все что я могу предложить этому миру",самого себя из 12 летней давности дневника"И вновь я как невыучивший урок школьник который стоит у доски и не знает что отвечать,я вглядывался в людей и надеясь что у них есть смысл,его невозможно выдумать ,он будто трава прорастает в нас из ниоткуда,протыкая нас корнями ,неописуемый как лицо бога.узнай я тогда о том что бог на самом деле есть,позвони он мне по телефону или пришли электоронное письмо сообщая о своем существовании ,из за того что я ему приснился ,это не решило бы моих проблем .Я создавал теории жившие одну или несколько ночей,я придумывал засады,будто смысл-это мифическое животное,которое можно поймать в капкан,я устраивал очные ставки с другими,пытаясь подсмотреть за ними и увидеть их смысл,мне хотелось проснуться утром обнаженным,с животом заросшим зеленой травой,шеей увитой мхом,из моего паха росла гигантская лиана чьи лепестки упирались в потолок моей комнаты,из ногтей спускаясь к полу и оплетая стены росли глицинии и лианы ,изо рта бил гейзер .
спустя несколько месяцев я сидел укутавшись в старое из вербльжей щерсти австрийское пальто,среди пустых пачек сигарет и облаток из под таблеток американского ингибитора обратного нейронального захвата серотонина,и подумал один человек дорог
для другого по настоящему ,только пережитым опытом бессмыслености и ужаса,когда кто то такой же как ты переживший крах,утративший смысл,того чем мы живы и вообще живы,узнав что быть человеком это не приговор,мы могли родится медузами или колибри и смысл жизни птицы совсем иной,чем мог бы быть наш,если она знает о нем,так как мы не знаем о своем ,то какие мы есть не единственная форма жизни,даже наше небытие могло бы быть другим,невыносимые сами для себя ,проглотившие хаос,разделившие друг с другм то,что сильнее любой страсти,нежность катастрофы,рассказав о своем смятении и испуге,это самое прекрасное что может быть дано нам самим и нами друг для друга, пережившим личную ядерную зиму,но еще не успевшим умереть,потому что знание смысла жизни не является биологически необходимым фактором для существования материи и организмов,как кислород или водород,может быть ставшие цепочкой или создателями той неизвестной эволюции,когда смысл жизни становится биохимическим фактором нашей крови,диктуя организмам образ жизни и выживания,новой цепочкой структуры ДНК,определяемой анализом видимый в микроскоп,безусловный для всех живых существ,обнаруживаемый в крови попугаев с острова тринидад ,или черепах мыса горн, в моей крови,в крови того другого---:.оказалось :все кому Я был близок,те о ком Я мечтал,с теми с кем Я успел разделить времЯ и место,неожиданно стали чужими только потому ,что не смогли бы разделить со мной незнакомый им опыт атакующей бессмысленности.Утратив смысл -Я утратил всех тех,кто был во мне,прописанный в вечной аренде терреторий моего Эго.)
написал на форзаце книги Саган,обложку которой она поцеловала когда я ее ей подарил :
Ива!Эта книга свидетель тех нескольких дней ,проведенных нами вместе в зимней ялте.
На вокзале она была так же суетлива.стараясь не смотреть на меня.находя причины что бы отвлечься от нас двоих,измученная стыдом за свою нелюбовь,хотя 56 часов назад садясь в машину и оставляя меня одного,на целую ночь,устраивая побег от меня,оставшегося в живых свидетеля ее не любви,расстерянного стоящего под дождем :она сказала:Я люблю тебя.В ту ночь я смог бы найти в городе,мужчин сумевших не любить ее когда она была совсем юной,тех кто смог предать ее когда она стала взрослой,тех кого она обожала,но кто мог прекрасно обойтись без нее.
Ведь любовь не сильна как смерть,оставляя нас живыми,будто она то существо из священных книг,которого привыкли называть богом,оставлявшим в живых тех,кто пережил его чудеса ,для того что бы они смогли рассказать другим о его власти и силе и о своем ничтожестве перед могуществом его небесных технологий.
Перед дорогой.Стоя на кухне.Услышав мою просьбу не суетитса и видимо ощутив что я имел ввиду,она зарыдала,страдая больше от своей нелюбви ко мне ,чем я от нее.Я слизывал слезы с ее щек и мне нечем было ее утешить.
Сейчас придя в себя,она деятельно бросалась от магазина к магазину покупая мне еду в дорогу,не слушая моих уговоров остановиться,она держала меня за руку и тянула за собой как куклу,я позволил себе быть марионеткой пропитывал кожу пальцев дактилоскопией ее подушечек и линий на ладони.
Потом мы смотрели друг на друга сквозь окно вагона.она стояла на перроне,ее лицо стало гримасой.Я конечно же плакал,как и два года назад,когда на этом же перроне,в это же время меня провожала из своей судьбы моя жена.с той только разницей что она любила меня,и выпрыгни тогда той другой зимой я из вагона я сделал бы ее этим прыжком счастливой.
поезд тронулся я выскочил в тамбур.девушка из стамбула бежала за вагоном я целовал ее руки на ходу пока меня не оттолкнула проводница.
Неожиданно умиротвореный Я разделся и достал из сумки красный том "Былого и думы" Герцена.Я читал его несколько часов отрываясь что бы откусить кусок мясного балыка купленного ею мне в дорогу.
ЧужаЯ жизнь этого крупного мужчины,который казалось всегда обладал знанием смысла,которое мне предстоит скоро потерЯть:
1.1848 "Так много понимать (писала Natalie к Огареву в конце 1848 года )и не иметь силы сладить,не иметь твердости пить равно горькое и сладкое ,а останавливаться на первом-жалко!и это все я понимаю как нельзя больше и все таки я не могу выработать себе не только наслаждения ,но и снисхождения.
Хорошее я понимаю вне себя ,отдаю ему справедливость ,а в душе отражается одно мрачное и мучит меня .дай мне твою руку и скажи со мною вместе ,что тебя ничто не удовлетворяет ,что ты многим недоволен ,а потом научи меня радоваться ,веселиться наслаждаться,у меня все есть для этого ,лишь развей эту способность". Эти строки и остатки того журнала относящегося к тому времени….
Я сравнивая себя с истеричным Гервегом,думая о том что девушка из стамбула смогла бы полюбить герцена,в нем было столько всего чего нет во мне -уснул.
Мне снились еврейские погромы.Я носил на руках мертвых ,юродивых раскинувших руки еврейских стариков,захлебываясь от горя я целовал их окровавленные бороды и хоронил.
осень -зима 2001 год.
www.flesh.org.ua