(1892-1941)
С мечтой о сыне, дочерей рожая,
Мать не питала к ним любви большой.
В проблемы воспитанья не вникая,
Отец не озабочен был семьёй.
Всегда он проводил на стройке время.
С мечтой создать Истории Музей.
Воспоминаний тяготило бремя.
В них воздавал он дань любви своей.
Посмертно был жене он верен первой,
Не представлял, как рядом быть с другой.
Жизнь смолоду испытывала нервы.
Без пылких чувств вступил он в брак второй.
И в этом браке появились дети.
Казались они милыми детьми.
Им мать была дороже всех на свете,
А он любим был в меру дочерьми.
Была прислуга в доме, гувернантки.
Всему детей учили в доме впрок.
Горело сердце матери лампадкой.
Всю жизнь её преследовал злой рок.
Росла Марина замкнутым ребёнком,
Стихами разряжаясь с детских лет.
Назвали Асей младшую сестрёнку.
Не знали с малолетства дети бед.
И в доме был всегда достаток полный.
Умом сияли матери глаза.
Смотрели они грустью в мир огромный.
Дух поднимала творчества стезя.
Играть любила мама на рояле.
И музыку любила пуще всех.
Во взгляде был оставлен след печали.
И не было ей дела до утех.
Ведь свой талант она похоронила.
Карьере помешал родной отец,
Не дал остаться с тем, кого любила,
С другим идти заставил под венец.
Отец Марины скульптор был известный.
Античное искусство он ценил,
Любя и прославляя повсеместно,
Как сын, Отчизне искренне служил.
Мать пряталась в своих хрустальных грёзах.
Отец за книги прятался свои.
Всем в доме жизнь казалась скучной прозой.
И не хватало света всем любви.
Без всякого желания ребёнка
Её играть садили за рояль.
И рано поселилась грусть в глазёнках.
Невольницей стихов была печаль.
Ей запрещали в руки брать бумагу.
И карандаш был в доме запрещён,
Чтоб навсегда к стихам убить в ней тягу.
Но били рифмы в голове ключом,
Высоким романтизмом отличаясь,
Рождался в ней тогда большой поэт.
Глазами мамы всё ей разрешалось.
На самом деле был на всё запрет.
Марина маму к Асе ревновала,
Вниманье уделялось больше ей.
Всё на бумаге с грустью отмечалось.
Пел о любви в неволе соловей.
К свободе велико было влеченье.
Таланта грань светилась серебром.
В большой любви ей грезилось спасенье.
Хотелось ей покинуть отчий дом.
В свой мир Марина маму не пускала.
Любила она сводную сестру
И в тайне всю себя ей посвящала,
Воспев её земную красоту.
А в десять в дом родной ворвалось горе.
И заболев чахоткой, мать слегла.
Отправился отец с семьёй на море.
Юг не помог. Мать рано умерла.
Отец недосягаем был, как прежде.
Смерть мамы очень сблизила сестёр.
Сплотили их сердца любовь, надежды.
Горел в них негасимых чувств костёр
И нежность проявлялась, как искусство.
Огнём горела страсть в её крови.
Марина посвящала свои чувства
Всё больше платонической любви,
Пред женской красотой она смущалась,
Одаривая пылкостью своей.
И дерзостью спугнуть её боялась,
Огня страшилась собственных страстей.
Влюблялась она пылко в женщин разных.
В пути её всегда любовь вела.
Она была всегда благообразной,
Возвышенной душой огонь несла
В 15-ть лет ей встретился мужчина.
Его визиты оживили дом.
Хотя был старше вдвое он Марины,
Увидела она спасенье в нём.
Поэт, известный критик, собеседник,
Был Кобылинский в девушку влюблён.
Ей слышать комплименты было лестно.
Вдруг замуж предложенье сделал он.
Считая предложенье униженьем,
Она решила гордо отказать.
Марина оскорбилась предложеньем,
Боясь свою невинность потерять,
Она была всегда у чувств во власти,
Склонить могла мужчин к своим ногам,
Но жизнь свою не мыслила без страсти,
Всегда отдавшись чувственно стихам.
В 17-ть умереть ей захотелось.
Из жизни приготовилась уйти.
Мгновенье роковое пролетело.
Ей вновь себя удалось обрести.
Опять в груди зажглась любовь зарёю.
Марину замуж звал Эфрон Сергей.
Уклад менялся жизни и устои
С замужеством, с рождением детей.
Судьба Сергея складывалась сложно.
Брат с жизнью своей рано счёты свёл.
В тюрьме мать оказалась, как заложник.
В загробный мир его отец ушёл.
Мать, не сумела вынести всей боли.
Страдания поставили предел.
По собственной ушла из жизни воле.
Сергей туберкулёзом заболел.
Впредь долго он лечился заграницей.
Жене самой пришлось растить детей.
О том писались горькие страницы.
Была Марина пленницей страстей
Немало было новых приключений.
Иначе не умела она жить.
Был Пастернак объектом увлечений.
Его смогла, не видя, полюбить.
Но с ним любовь была эпистолярной.
Меж ними она длилась много лет.
Глаза искрили светом лучезарным.
Ведь Пастернак известный был поэт.
Она всегда беспечно флиртовала.
Был голод. Дорожало всё в цене.
Хоть нечем прокормить детей, случалось,
Марина пребывала, как во сне.
Шло время. В жизнь врывались перемены.
Задев души тончайшую струну,
Оставив за собой осадок пены.
Всё ставилось истории в вину.
Любимым оставался цвет рябины.
Марине дорог был родной порог.
Но ей пришлось уехать на чужбину.
Жизнь не стелила там ковёр у ног.
.
Не складывалась гладко жизнь с супругом.
Он к белому движению примкнул.
Судьба вела по замкнутому кругу.
В печалях лучик солнечный тонул.
Двух дочерей растить ей было сложно,
Хозяйством занимаясь и семьёй.
Всё совмещать казалось невозможным.
В приют пришлось детей отдать самой.
От холода там дети заболели.
И к ней явились беды на постой.
Смерть младшую с собой забрать посмела.
А старшую забрала мать домой.
В заботах пребывая, в увлеченьях,
Марина обожала свою дочь,
К Парнок Софии сильное влеченье
Не мыслила, однако, превозмочь.
Ей рисовались мрачные сюжеты.
Была безумьем одержима связь.
Она дарила кольца ей, браслеты,
Панически разлуки с ней боясь.
Казалось, исходили страсти паром.
И изливались нежностью уста.
Была судьба Марины под ударом.
И началось всё с нового листа.
К Родзевичу влеченьем воспылала,
С ним не мечтая жизнь соединить.
Хоть страсть к нему любовную питала.
Не мыслила ни с кем его делить.
Не собиралась с мужем разводиться,
Живя с ним, как за каменной стеной.
Могла перед Родзевичем стелиться,
Пугая его страстью роковой.
По общему решенью с ним рассталась,
Чувств жарких притязаньем испугав.
С любовью она бережно игралась.
Всё брала у любви, себя отдав.
В Берлин приехав, мужа отыскала
Глубоких чувств разлад меж ними был.
Начать опять хотелось всё сначала.
Сергей всегда Цветаеву любил.
Беременность. Рождение сынишки.
Марина в ожиданье многих лет
Мечтала о рождении мальчишки.
Настал, казалось, значимый момент.
Но нищета преследовала всюду.
Во Францию отправилась семья.
Надеяться хотелось ей на чудо.
Ей перестали помогать друзья.
Семья перебивалась на подачки.
Усталость нарастала с каждым днём.
Окончились запасы и заначки.
И прежних пылких чувств иссяк подъём.
От розовой мечты пришлось очнуться.
Не разделяла взгляды мамы дочь.
Сергей решил на родину вернуться.
Хотелось от себя бежать ей прочь.
Жизнь новые уроки подносила.
В Москве арестовали дочь с отцом.
Марина передачи им носила.
Ей ущемлять себе пришлось во всём.
Не верилось Цветаевой, что дочка
Могла себя в политике искать.
Жила она как будто в оболочке.
Умом всё было трудно осознать.
Марина сына Муром называла.
И рос в большой любви её птенец.
Она его безумно обожала.
Георгием его назвал отец.
Марина с ним на воздухе гуляла,
Заботливо кормила по часам.
И по ночам всегда к нему вставала,
Хотя значенье придавала снам.
Жизнь смысла для Марины не имела,
Когда любви в ней не было страстей.
Душа без страсти стыла. Стыло тело.
Постылой жизнь тогда казалась ей.
В стихах легко строка всего касалась.
Легко слагались рифмы в стройный ряд.
В сомненьях роковых душа металась.
Казалось, приближало время ад.
37-ой - юродивых господство.
Расстрелян за идеи был Сергей.
Друзья её винили в сумасбродстве.
Мириться не хотелось с жизнью ей.
Упало одиночество на плечи.
И навсегда остыла в венах кровь.
Полна была душа противоречий.
И страх сопровождал всегда любовь.
И в буйной голове бродили мысли.
И не давали думы ей покой.
Она была не понятой при жизни.
Друзья её отвергли, сын родной.
Она любила сына до безумья.
Он рано начал матери грубить,
Отягощая горькие раздумья.
А ей хотелось нужной ему быть.
Он раздражался от её вниманья.
Размолвки доходили их до ссор.
Казалось, это было наказаньем,
Самой судьбою брошенный укор.
И навсегда Москву решив оставить,
Уехала в Елабугу она,
Чтоб точку там на жизнь свою поставить.
Упала на неё своя цена.
И, как свеча, угасло вдохновенье,
Последний луч Надежды погасив.
С ней жизнь своё утратила значенье.
Подняться больше не было в ней сил.
С судьбой она свести решила счёты,
Покинув мир, оставила стихи.
В них время отразило повороты,
Оплаканы святыни и грехи.
30.01.2012