В тиши ночной в объятьях полусна
Мне странный подыскался собеседник.
В безликом облике текли полутона,
И болью голос бил, скрипел, как пленник.
«Кто ты, виденье?» - молвил я сташась.
«Оставь в покое, сном позволь забыться!»
Ответил призрак, чуть ко мне склонясь:
«Уже и гонишь? Что ж могу и скрыться!
Вот только сможешь час прожить тогда
И вслед за мной отправишься, бездельник!
Смотри, как съели плоть твою года,
Уже ли думаешь, что встретишь ты сочельник?»
«Зачем смеешься ты над немощью моей,
Пронзаешь словом сломленное сердце?
Неужто состраданье для людей,
И духам не стучится оно в дверцу?»
«Ты смеешь мне такое говорить? -
Промолвил дух, придя в негодованье, -
А сострадал ли ты мне? Может быть
Ты сможешь вспомнить все мои страданья?»
«Но кто же ты? Молю, ответь скорей!» -
Вскричал я духу, - Мне признанье нужно!»
«Я есть твой дух, твоя душа… Смелей!
Гони меня! Уж коль я стал не нужен!»
Поплыло все в моих глазах тогда, -
«Неужто час пришел мне здесь погибнуть?»
«Ты не готов, но это не беда!
Твой час настал и я тебя покину.
Ты жизнь прожил, забывши обо мне.
Страдал и сам, меня вверял мученью.
Грешил, сжигая суть мою в огне.
Не уготовил счастье просвещенья!
За сим решил я наказать тебя.
И ты умрешь сейчас, но будешь и в сознанье.
С тобой останусь лишь частицею себя.
Ты будешь гнить и видеть мирозданье.
Я ухожу, прощай же, старый прах.
Ты гнал меня? Воззри плодам желаний!
Теперь душой твоею будет страх!
В твоем чертоге будет смрад страданий!
Скажи же напоследок что-нибудь,
В молчанье умирать всего противней.
В последний миг смелей хотя бы будь!»
Сказал тогда я призраку: «Мне стыдно…»