Они вошли как в масло нож,
Как будто только их и ждали.
Их хлебом-солью привечали,
Как избавителей!
Не вхож
Сюда был раньше род тевтона,
Но только гордая корона
Упала вместе с головами -
Они стояли на затонах
И шли днепровскими мостами.
Клубилась пыль под сапогами...
Затем ушли.
Потоки красных
Вливались в города и сёла
В угаре пьяном и весёлом
Рубили головы.
Ужасно.
Но было что-то кроме гнева
Законного. Осатанелость
Уже в сердца и души въелась.
Смущал ли крест? На марше левом
Решительно и без затей
Рубили головы церквей!
И вот, опять,
Как в масло нож.
Со свастиками и крестами
Маршировали площадями
Их сапоги австрийских кож...
"Ребяты! Не Москва ль за нами?"
Тевтона встретили цветами.
И мы пытаемся понять,
Что это происходит снова?
Лукавое несётся слово
Русь к топору опять призвать?
Гнев справедливый и законный?
Быть может, а, скорее, нет!
Мы позволяли неуклонно
Развал семей и наш сосед
Всегда врагом бывал, не другом.
Размежевавшись вражьим плугом,
В своих пещерках, одичали
Все наши беды и печали...
И каждый норовит продать
Беду соседскому ребёнку,
Чей голосок здоровый, звонкий
Мешает нам спокойно спать!
Прохожему в глаза взглянуть
И словом ласковым приветить
Мы опасаемся... В ответе
За нас самих хоть кто-нибудь?
Народ ли это? Не народ.
Сброд разобщённый и случайный
Удел таких всегда печальный -
Он управляемый, как скот.
И управляют. Продадут
Опять кому-то это стадо
И, как всегда, переведут
По новой стрелки!
Это надо?
Очнуться просто: бросить пить
И милости не ждать от власти,
А если тяжелы напасти -
Не стыдно бога попросить,
Как детям у отца совета...
Там, у него, довольно света
Пути-дороги осветить.