Главная река

Фёдор Постников
       

Накануне военного лиха,   
когда люди смеялись ещё,
я родился в селе Ермачиха,
возле речки степной Ермачок.

К нам война не сумела добраться,
но видны мне при взгляде назад
треугольники писем солдатских
и вернувшийся с фронта солдат.

Был, наверное, год сорок пятый,
но запомнилось мне до сих пор:
звали Рыжим в деревне солдата,
и был полон людей чей-то двор.

Там, за пряслами, бабы шумели,
Рыжий взгляды прицельно бросал;
люд колхозный в объятиях хмеля
песни плакал и лихо плясал...

Помню: пусто на улицах тихих,
сверху солнце печёт горячо,
босоногая рать Ермачихи
замокает в реке Ермачок...

Про историю мы не слыхали
и учились тогда кое-как,
да и взрослые знали едва ли:
проходил ли здесь грозный Ермак.

Но, наверное, был, если ныне
Ермачиха – так женщин зовут –
с Ермачком – безотцовщиной, сыном
в кулундинской глубинке живут...

Помню, грешен, над свечкой украдкой
из иголки сварганив крючок,
я поудить бежал без оглядки
пескарей на родной Ермачок...

Но прошли те года, отшумели,
беззаботно махнули рукой...
Вот и я, уже в серой шинели,
рядом с Неманом, песней - рекой.

Любовался я им, но не долго,
а грущу до сегодняшних дней...
После Немана – матушка Волга
и почти что треть жизни на ней.

Но и Волгу оставил я тоже;
и за годы дальнейшие мне
много рек, на неё не похожих,
повстречалось в великой стране.

Видел лент голубых многожилье,
пролетая над Родиной всей,
на ЛабЕ и Кубани пожил я,
видел Обь, Ангару, Енисей...

Был Амур – пограничник примерный...
Всё не вспомнишь, что было тогда;
и уже на закате карьеры
я таёжный ВитИм увидал.

Здесь, на трассе "строительства века",
где победы на каждом шагу,
я смотрел сверху вниз в эту реку
и стоял... на её берегу...

(Точно так же избранники наши -
это видно повсюду пока-
на народные плечи взобравшись,
на народ и глядят свысока)

Но всё явственней финиша признак,
всё неспешнее наше житьё
и понятнее: главная в жизни
та река, что в начале её.

Не влечёт меня жизни шумиха,
и шепчу я, включив ночничок:
– Как живёшь ты там, мать Ермачиха?
Как дела твои, брат Ермачок?