1. Земля
Одна в кромешной темноте.
Но вот мелькнуло. Нет, – полоска.
Меня окликнул кто-то? Где?
И появляется повозка.
Меня везут. Куда – не знаю.
Какая странная дорога,
внизу булыжник. Мостовая.
Я, кажется, боюсь немного.
Стучит сердечко и трепещет,
я к темноте привыкла будто –
и даже различаю вещи,
и силуэты – только смутно.
Кто эти люди вдоль дороги?
И почему столь молчаливы?
Могу ли ждать от них подмоги?
Они в молчанье справедливы?
На стенах – дивные картины,
искуснейшие барельефы.
Чьих мастеров здесь гнулись спины,
и чьи здесь спрятаны секреты?
О, – факелы вдали мелькнули.
Близка, как видимо, развязка.
Но факелы тотчас задули,
а на глаза легла повязка.
Теперь владею только слухом –
и слышу стоны, смех, сопенье.
Вот рядом кашляет старуха,
ей вторит тихое шипенье.
О, там внизу – клубок змеиный,
и это он шипит зловеще.
Я... умерла наполовину,
и сердце больше не трепещет.
Что они делают со мною?
Чьи это странные забавы?
Я трогаю свой лоб рукою.
Неужто нет на них управы?
Не знаю, что со мною будет.
Как видно, велено мне слушать,
как мучаются эти люди,
вернее, – вечные их души.
Повязка снята. Я с укором
смотрю вперед, не понимая...
Какие дивные узоры
я вижу на... Воротах... Рая!..
Как? Разве я его достойна?
И разве я к нему готова?
Да я всю жизнь пишу запойно.
Я только – живописец Слова.
Вы перепутали, наверно,
меня с какой-то важной дамой,
которая жила примерно,
не зная этого дурмана.
А я характером неровна,
ни в чем не знаю середины,
то – взбалмошна, спесива, вздорна,
а то – ну, хоть пиши картины.
Я разве выполнила дело,
свое земное назначенье?
Я ничего же не успела!
И главного стихотворенья
я до сих пор не написала! –
что не прощается поэту!
Бегу, всех разом растолкала.
Назад, во тьму, к земному свету!
Проснулась я. Мой лоб – как льдышка.
И сон ли это – мне неясно.
Быть может, это – передышка?
В руке – измятая повязка.
2. Вода
О, чернота опять легла,
как тень зловещей, древней птицы,
или как неземная мгла,
которая опять мне снится.
Но нет булыжной мостовой,
и нет повозки той скрипучей.
Так это что, – опять за мной?
Им без меня как будто скучно.
Вокруг меня теперь вода
и тьма вселенская сырая.
Меня опять везут туда –
к прекраснейшим Воротам Рая?
Я в лодке. Нет пути назад.
Где спутники, что рядом были?
А весла серебром блестят,
неужто их посеребрили?
Что за река? Ужели – та?
О ней я только лишь читала.
К чему вот только темнота?
И без нее тревожно стало.
Но я сама теперь гребу.
И мной никто теперь не правит.
Что там – на дальнем берегу,
куда судьба меня доставит?
Но захочу – вернусь назад,
как это было и вначале.
Вдруг вижу: рифмы! Все горят,
небесным светом воссияли!
Наверное, так будет впредь,
когда к стихам я прикасаюсь.
А мне хотелось посмотреть,
куда плыла я, восхищаясь.
Стихи – в неведомое дверь,
над бездной смелое круженье.
Узнала это лишь теперь,
после сего стихотворенья.
3. Небеса
Вдруг кто-то стукнул по плечу.
И почему запахло пылью?
О Господи, да я лечу,
а за спиной мелькают крылья.
Но как назвать мне сей полет?
Меня чему-то, видно, учат.
Была земля, вода и вот –
я в небесах. Но это – лучше.
Привычна мне земная тьма,
привычна водная дорога.
Привычно – не касаться дна,
а рваться ввысь, на голос Бога.
И вот – вокруг небес простор
и свет – уютный и манящий.
И ангелов я слышу хор,
неужто вправду – настоящий?
Я поняла, я поняла
то, что понять мне было надо!
Стихи – всегда – крушенье зла,
стихи – всегда – небес награда!
Проснулась: на душе светло.
Рассвет раскинулся над нами.
Я поняла: любое зло
могу я сокрушить стихами!
2000