Судьба, судьба, ты много мне дарила
Такого, что не каждому дано.
С Петром ты мне в Европу прорубила,
Какое-никакое, а окно.
Но жить мне отвела не у окошка
(Простудится ж дитя на сквозняке),
А всё-таки подалее немножко,
В лесистом и гористом уголке.
Мне с молоком достался материнским
Язык, о коем можно лишь мечтать.
Будь у меня родным арабский, финский -
Я разве мог бы Пушкина читать?
Меня уберегла ты от Гулага,
От пули на какой-нибудь войне.
И я работал, в меру сил, на благо
Своей семье, а значит, и стране.
Ты мне внушила, хоть и с запозданьем
(Но не пристало ж на судьбу пенять!),
Приятное, но странное желанье
Стишата, худо-бедно, сочинять.
Но был один подарок, что дороже
Мне всех... Я и мечтать о нём не мог, -
Тот август, ослепительный, тревожный,
Когда разбился вдребезги Совок.
О, сколько нас старело, умирало
В уверенности: это - навсегда!
И вдруг вокруг запело, заиграло,
Помчалось, словно талая вода.
Под солнцем засверкали грязь и лужи.
Вертись да за карманами смотри!
Зато теперь: что у тебя снаружи,
Ну абсолютно то же - и внутри!
Что можешь - сделаешь. Что смеешь - скажешь.
Нет вечной дрожи перед партбюро.
Хочу - ишачу, через силу даже.
Хочу - стихи строчу Роберте Ро...
Тобой, судьба, я не обижен вроде.
И мне не надо новых перемен.
Но дай мне лишь увидеть, как уходит
Наш вождь, плешивый полусупермен!