Каждый раз когда я слышу пенье ветра,
Я как будто бы стою на грани смерти.
Шевельнусь - и смерть войдя в движенье,
Над душой творит преображенье.
Нет от горя худшего леченья
Чем забытие и полное смиренье.
Реки крови? Брат, да был бы враг,
Только крови чёрно-голубые,
Никогда не проливал дурак,
даже в самой ветхой русской были,
Я как все прикинутся могу.
Я же много в жизни притворялся.
Словно мстя, себе, и всем вокруг.
Маской отчужденья разрывался.
Ты не пей до дна моей души,
Горе черноликое слепое.
Этот грязный и пустой кувшин.
На себе хранит дыхание живое.
Будь ты проклята вся жизнь теперь моя,
Если мне оскалится зубами
Хоть одна душа в моём аду,
Горя испивающая длани.
Нет мне сил тягаться с тобой, чёрт.
Нет мне сил тащить тебя далече.
Был я Богу просто хитрый вор.
А теперь я божий человече.
Не тряси меня трясина-голова.
Под осинами не бегать мне бездумно.
Больше я в туман не побегу
В мир кровавой жатвы полнолунья.
Голова теперь уставы мне не лжёт,
За неё теперь, душа в ответе.
Я любил мечтать о чуде, но судьба,
Мне поверила истории о смерти.